главный дом, оставив толпу стоять с разинутыми ртами.
— Она, видимо, головой ударилась, — пробормотала Харука Мин. — Неслыханная дерзость.
— Она просто повидала вещи пострашнее Ваших комментариев, — снисходительно улыбнулась Мотоко.
Еще пару недель назад Яра умерла бы от страха при одной мысли, что она осмелится приказывать императору. Но теперь она не чувствовала ни ужаса, ни смущения. Она завела императора в комнатку, где случился их первый поцелуй, заперла дверь изнутри и принялась развязывать пояс. Рубашка мятым комком полетела на пол. Яра, слепо глядя перед собой, стянула нижнюю и бросила в сторону Реншу. Наклонилась, чтобы подобрать верхнюю часть одеяния и прикрыть наготу. Она кожей чувствовала, как стоящий за ней император прилип взглядом к ее спине. Сведенные мышцы, укусы мошек, расчесанные царапины. Она вовсе не напоминала благородную девушку.
— Что с тобой случилось? — только и проговорил он. Яра помотала головой.
— Это не важно. Сейчас это заслуживает все Ваше внимание, — она бросила нижнюю рубашку на низкий стол и расправила ткань. Угольные линии расползлись, но она прекрасно помнила изначальный узор. — Это остров. Вот столица. Вот направление, как они будут двигаться. С севера на юг. Их главная цель — дворец.
— А это — порты, — он указал на три круга внизу. Яра кивнула.
— Госпожа Кин, я восхищен Вашим мужеством, — проговорил он. Теплая ладонь накрыла ее дрожащую руку. Яра прикрыла глаза, надеясь ощутить знакомый трепет, но не почувствовала ничего.
— Благодарю, Ваше Величество. Рада быть полезной.
— Я прикажу Юну готовить людей. Надо защитить порт.
— Вы не дадите им отпор здесь? — спросила Яра. Реншу улыбнулся.
— Оставьте это мне, госпожа Кин. С Вас достаточно.
Он еще раз провел ладонью по ее руке, но, не встретив ответного движения, отстранился, отпер двери и покинул комнату. В коридоре уже столпились советники, министры, слуги.
Яра снова оказалась в окружении служанок. Ее отвели в баню. Слуги смыли остатки дорожной пыли, расчесали колтуны, зашел придворный врач, чтобы осмотреть ее на предмет ссадин. Раньше Яра умирала бы от стыда, если бы другой мужчина изучал ее обнаженное тело так пристально, но теперь она просто делала то, что ей велели: наклонялась, открывала рот, позволяла трогать спину, живот, грудь. Целитель долго всматривался в ее лицо, а потом, под суровым взглядом Харуки Мин сказал:
— Мы все прекрасно понимаем, что произошло. Признаков беременности я не вижу, но на всякий случай выпейте отвар.
Яра поморщилась от этих слов, но ничего не сказала. Опустила взгляд и сидела, пропуская мимо ушей рекомендации целителя. Она даже не заметила, как он ушел. В реальность девушка вернулась, когда Харука Мин принялась растирать ее мягким теплым полотенцем.
— Все хорошо, девочка, — сказала она, когда взгляд Яры прояснился. — Ты выжила, это самое главное. Все кончилось, девочка. Все будет хорошо.
Вот только Яра ни капли не верила ее словам.
В главном зале женского дома одиноко стоял маленький столик, накрытый на нее одну. По меркам дворца еда была скромной: рис, жареная курица, теплый суп. Но Яра накинулась на еду, словно не ела годами. Она жадно запихивала в себя мяса, запивала бульоном, не обращая внимания на жир и масло, капающие с подбородка на шелковое платье. Она знала, что со стороны выглядит омерзительно. Она и хотела быть омерзительной, хотела пугать, готова была сделать что угодно, лишь бы ее перестали жалеть. Пусть лучше ее боятся и ненавидят. Пусть…
— Я попросила Мотоко посидеть с тобой, — Харука Мин показалась на пороге в компании молодой женщины. — Тебе это нужно.
— Мне ничего не нужно, — огрызнулась Яра, вытирая губы рукавом. Харука Мин дернулась, наморщила нос. Яра рассмеялась ей прямо в лицо, как пьяная, и продолжила есть. На секунду она перевела взгляд на Мотоко. Но, вопреки ожиданиям, на красивом лице молодой госпожи не было усмешки, появлявшейся всякий раз, как Харука Мин проигрывала свои маленькие битвы.
Мотоко прикрыла за собой дверь и села напротив Яры. Девушка к тому моменту расправилась с едой и стискивала руками раздувшийся от еды живот. К горлу подкатывала тошнота. Мимолетное удовлетворение от сытости сменилось тяжестью.
— Дай угадаю, — тихо заговорила Мотоко. — В какой-то момент чувства как будто заснули, а потом, когда все кончилось, бросились на тебя, как стая псов.
— Все нормально, — нахмурилась Яра.
— О, можешь мне не рассказывать, — ухмыльнулась Мо. — Я знаю, через что ты прошла. И если бы на то была моя воля, я бы сделала так, чтобы никому больше не пришлось этого повторить.
— Я думала, что поступаю правильно.
— Мы все так думаем, а в процессе молимся, чтоб под рукой оказался нож. Так ведь?
— Да.
— Иди сюда, — Мотоко раскрыла объятия. Яра неуклюже подползла к ней и уткнулась носом в плечо. Все тело пронзила дрожь. — Я не стану говорить, что все будет хорошо. Ты сама это увидишь. Но понадобится время, моя дорогая. А пока, отдыхай. Я дам тебе специальный чай.
Глава 16. Предательство
Говорят, что родные стены лечат. Яре очень хотелось чтобы это действительно было так. Больше всего на свете она желала просто забыться сном без сновидений, но блаженное забвение никак не наступало. Только тяжелая дремота начинала сменяться сном, девушку охватывала тревога. Перед глазами вспыхивали лица, образы: Гекко, Лян, Нана, Мотоко, Юн, Харука Мин, император Реншу, отец, мать. Все смотрели на нее со смесью презрения и разочарования. Они говорили о чем-то, но слов было не разобрать. Яра вскрикивала и резко садилась, только чтобы в очередной раз обнаружить себя в пустой комнате в женском доме. Она была похожа на призрака, запертого наедине со своей болью.
Когда за окном забрезжил рассвет, девушка бросила попытки уснуть. Не дожидаясь служанок, Яра сама умылась, расчесала волосы, надела один из оставленных ей нарядов. А потом застыла, не зная, что делать дальше. За последнии дни она так привыкла быть занятой чем-то: от плетения сетей до придумывания планов побега. Теперь ни то, ни другое ей не было нужно. Накануне Мотоко сказала, что император распорядился, чтобы девушку перевезли в убежище к остальному двору. Осознание, что скоро весь кошмар
