— Что? Голос в защиту вора? Очень нужно! Я и пальцем не шевельну, чтобы спасти негодяя от виселицы. Дайте мне лучше ноты Сарабанды — Вродебарину они теперь всё равно ни к чему, раз он без голоса остался.
— Будь по-твоему! — сказал король и склонил свой скипетр.
А ноты с песней Сарабанды, чистейшей майской росой записанные на лепестках дикой розы и крылышках мотыльков, были так красивы, что хранились в сокровищнице, как редкая драгоценность.
Петрушка на аршин подскочил от радости, припал к королевским стопам, ещё раз подпрыгнул и вихрем помчался к лесу.
II
Уже светало и в лесу просыпались птицы, когда Петрушка отыскал избушку знахарки и, толкнув низенькую дверь, вошёл.
Перед ним была убогая каморка: один-единственный стул, печь, колченогий топчан и везде травы, травы.
Куда ни глянешь — под потолком, на стенах, на крепко убитом земляном полу — в корзинах, в холстинках, пучками и целыми снопами лежали, висели, сушились травы.
Душный аромат мяты, тимьяна, лаванды, ромашки, мелиссы и сотен других растений наполнял избушку. От этих крепких запахов можно было бы задохнуться, если бы не дыра под застрехой, прикрытая только крыльями совы, сквозь которые просвечивало голубое небо.
Возле печки за прялкой сидела старушка и пряла золотую пряжу, тихонько напевая старинные песни под жужжание золотого веретена.
— Здравствуйте, бабушка! — сказал с порога Петрушка.
Знахарка подняла голову, приставила руку к глазам и пристально посмотрела на пришельца. Наконец она узнала Петрушку — ведь это он принёс ей однажды иголку для Вродебарина.
— Здравствуй, здравствуй! Ну, входи! Зачем пожаловал?
Петрушка переступил порог, низко поклонился, поцеловал старушке морщинистую руку и сказал:
— За советом я! Вор у нас завёлся, а поймать никак не можем. Просто беда!
Слушает старушка, седой головой качает. Нога перестала прялку крутить, золотое веретено наземь скользнуло, пальцы не сучат больше золотой нити — задумалась старушка.
Наконец спросила:
— А что он крадёт у вас?
— Зерно! — возмущённо ответил Петрушка. — Отборное зерно для посева крадёт, мошенник!
— А вы жемчуга в зерно подсыпьте! — сказала старушка.
— Что? — крикнул Петрушка. — Жемчуга подсыпать? Он у нас зерно ворует, а ему ещё жемчуг в придачу давай? Эх, бабушка, бабушка, никак, у тебя в голове помутилось от старости!
А старушка уже подняла веретено, прялку крутит и золотую нитку тянет.
— Жемчуга подсыпьте в зерно, — ещё раз повторила она и тихим, дрожащим голосом запела старинную песню, словно и нет никого в избе.
— Бабушка! — воскликнул Петрушка. — Я к тебе, как к родной матери, за советом пришёл. Не пошёл ни к Дню, ни к Ночи, ни к Солнцу, ни к Месяцу, а к тебе пошёл, бабушка. Думал, мудрая ты: много дней и ночей прожила на свете, много солнечных, лунных восходов-заходов видела — кому быть мудрее тебя! А ты меня как встречаешь? Какой совет даёшь? Оставайся с богом! Видно, ошибся я.
Проговорив это с обидой и горечью, Петрушка направился к двери, а старушка, перестав петь, крикнула ему вдогонку:
— Жемчуга, жемчуга в зерно подсыпьте!
— Как бы не так! — проворчал Петрушка и пустился в обратный путь, жалея о потерянном даром времени.
Он ушёл уже далеко, но голос звучал всё громче, настигая его, расходясь волнами и наполняя воздух:
— Жемчуга… жемчуга подсыпьте!.. Жемчуга!..
Поразился Петрушка. «Неспроста это, — думает. — Значит, правду она сказала».
— Гм! А может, так и надо! — пробормотал он, останавливаясь, и стал соображать, как это сделать.
— Будь что будет! — проговорил он вслух. — Авось не повесят!
И, окрылённый надеждой, наш отважный любитель приключений поспешил домой.
— Ваше величество! — сказал он, явившись к королю. — Сколько жемчужин можете вы мне доверить на сегодняшнюю ночь?
— Кому доверяют одну, тому доверяют все, — ответил король. — Твоя преданность мне дороже жемчуга!
— Спасибо на добром слове, ваше величество. Дайте мне пригоршню жемчужин, и, если мне суждено поймать вора, я поймаю его сегодня ночью.
— Иди и бери, сколько нужно, — сказал король и, кликнув казначея, велел выдать Петрушке горсть жемчуга.
Тронутый, Петрушка молча обнял колени короля, весело вскочил и побежал за жемчугом.
Спустились сумерки.
Гномы столпились у своей подземной житницы — посмотреть, что он будет делать. А Петрушка подошёл и бросил жемчуг в зерно.
— Не подведи, бабушка! На мудрость твою полагаюсь! — сказал он.
И, обернувшись к товарищам, прибавил:
— Не нужно сегодня ни сторожей, ни печатей! Хватай, Запирай, отправляйтесь-ка спать, друзья! Я один здесь останусь.
Улёгся на пригорке и положил голову на камень, провожая уходящих сонными глазами.
С востока повеял лёгкий ветерок, зашелестела трава. Казалось, что-то шуршало и шептало в воздухе.
Но уставший с дороги Петрушка не обращал внимания на этот шёпот.
Он заснул как убитый и проснулся только на рассвете. Открыл глаза и видит: прямо у его ног — жемчужная дорожка, и ведёт она из ямы к полю Петра.
Закричал Петрушка и бросился
