меня, правда, из-за образа сложилось ощущение, что он флиртует. Интересно, а если заняться сексом с нечистью, когда он будет женщиной, то… Фу, Мотя, о чем ты думаешь?
— Тебе спасибо, — ответил доппельгангер и внутри меня колыхнулся хист. Не сильно, но тут важен сам факт. А затем он пожал руку.
Так бы нам и разойтись, на прекрасной и позитивной ноте, однако перевертыш решил все испортить.
— Ты очень хороший человек, Матвей. И очень плохой рубежник. Даже жаль.
И пошел прочь по ночной трассе, бодро виляя бедрами. Полуголая девица со старинным кожаным саквояжем. И не обернулся ни разу. Я так и стоял, глядя ему вслед, как завороженный. И лишь перестал смотреть, когда мимо пронеслась машина, блеснув красным светом фонарей, и остановилась возле нечисти.
— Зря так отпустил, сс… — пробормотала Юния.
— Помолчи хоть сейчас, — сказал я, глядя, как перевертыш садится в машину.
Мне казалось, что брать попутчиком ночью красивую полуголую девицу намного опаснее, чем бритого урку. У нормального человека точно бы возник вопрос — откуда она здесь взялась?
Я сел обратно в машину, растирая виски пальцами. А потом посмотрел по навигатору — куда мне хочется отправиться. По поводу «хочется» — это я пошутил. Скорее, именно сейчас, в темень, переться к Вуоксе не было никакого желания. Но что тут делаешь? Все начатое нужно доводить до конца. Жалко, конечно, что перевертыш меня покинул. Но тут он прав на все сто. Свою часть договора доппель выполнил.
До владений третьего по силе водяного (а ныне уже второго) я ехал долго, почти час. Во-первых, начнем с того, что и путь был неблизкий. Во-вторых, не хотелось гнать ночью и пополнять удручающую статистику ДТП. Зато постепенно отступил голод. Что до жажды — в машине еще валялась та бутылка минералки, купленная Витей. В общем, жить можно.
Такое ощущение, что организм понял — ничего хорошего со мной ловить не приходится, поэтому стал приспосабливаться. Действительно, я же рубежник, в конце концов. Я почти как супергерой, только трусы поверх одежды (потому что не гигиенично) не ношу и плаща, который развевается на ветру, у меня нет.
Так я добрался до Лесогорского, если верить указателям. Лишь поехал не в сторону Светогорска, а напротив, только переехав Вуоксу, сразу повернул направо. Мелькнули во тьме дома, пахнуло дымом, где-то лениво, отрабатывая вечерний ужин, забрехала собака. Правда, тут же все прекратилось, вновь уступив власть природе. Места у нас такие, глухие и не испорченные цивилизацией. И чем дальше, тем краше.
Я остановил машину на обочине, взяв заготовленное сегодня молоко и зашагал к реке. Вообще, путешествовать по природе во тьме — занятие такое себе. Даже с рубежным зрением. Сколько раз я оступился — и считать не стал. Однако после всего произошедшего я даже для серьезного расстройства устал. Потому когда упал — просто поднялся на ноги, растирая расцарапанные ладони, а потом пошел дальше. Подумаешь, небольшие неудачи. На них можно даже внимания не обращать.
К Вуоксе я выбрался в месте, где она как раз расширялась. Конечно, не Днепр, любая птица долетит до середины реки, но как назло луна спряталась, поэтому другой берег лишь смутно угадывался. Это даже хорошо. Меньше шансов, что какой-нибудь случайный рыбак меня заметит.
Я вытащил нож, порезал палец и вылил молоко и кровь в воду.
— Водяной, прими мой скромный дар. Без злого умысла в твои владения пришел, только для разговора.
В оригинале было «без злого умысла и корысти», но про последнее я решил умолчать. А то еще притянут за слова и отвечать придется.
Водяной заставил себя немного подождать. Но недолго, всего пару минут. Можно сказать, еще повезло. Фу, ненавижу это слово. Обычно после него начинается откровенная непруха.
И был он не один. Я толком не разглядел свиту, лишь почувствовал их хист. Несильные, по два-три рубца. Анчутки, поди. Но по общей боевой мощи нечисть меня чуть-чуть превосходила.
Что интересно, я не боялся. Все, что я сейчас испытывал — усталость. Невероятную вселенскую усталость. И день, который давно уже закончился для всех нормальных людей, для меня продолжался.
— Признаться, удивлен, — с каким-то легким акцентом сказал водяной. — Чего хотел, рубежник?
— Поговорить, — ответил я.
— Ну так говори.
— Без лишний глаз и ушей.
— А мне что с того?
— Слушай, водяной, ты не представляешь, как я устал. Но если для тебя показывать характер важнее, чем стать Водяным царем…
Я развернулся и собрался уже идти к машине, как услышал: «Погоди».
Больше водяной не сказал ничего. Но хисты его приспешников я чувствовать перестал. Наверное, они отплыли и теперь держались на значительном расстоянии, готовые прийти на помощь хозяину, в случае чего.
— Чего ты там говорил?
— Начнем с того, что я тебе не враг. Держи это в голове. Я предлагаю сделку. Я помогу тебе стать Водяным царем, а ты взамен, когда придешь к власти, выполнишь небольшую услугу.
— Это не в твоих силах! — возразил водяной.
— Ты одновременно прав и в то же время нет. Ты можешь стать Водяным царем сам, но лишь после того, как я сообщу определенную информацию. Если тебя такой вариант устроит, то мы заключим зарок. Если нет, то разговаривать действительно не о чем. Можно сказать, ты ничем не рискуешь.
Думал водяной долго. Это он молодец, правильно. Лучше иногда лишний раз пораскинуть мозгами. Однако все же кивнул.
— Какое условие? — спросил он.
— У прошлого Водяного царя было небольшое недоразумение с лешим. Так вот, ты не только оставишь все поползновения в его сторону, но и сам будешь оберегать лешего от любой водяной нечисти.
Собеседник скривился, отчего его жирная физиономия приобрела еще один подбородок.
— Дался вам этот леший. Ну, допустим, я согласен.
— А еще, — добавил я. — Все, что я расскажу, останется между нами. Так что?
— Но зарок вступит в силу, только если я стану Водяным царем, верно?
— Верно, — согласился я.
И мы пожали руки. А затем я вытащил покрывало, которое впитало кровь, если ее можно так назвать, Водяного царя, и протянул водяному. Тот отпрянул, словно от чумы и испуганно поглядел на меня. Я же спокойно убрал тряпку обратно.
— Объясни! — потребовал он.
— Я убил Водяного царя. Но не на закате, пару часов назад, а на рассвете. Заманил в ловушку и убил. Вечером я лишь
