Скоро вот еще одну галочку поставит. Левка когда родится. Склоняюсь над животом любимой и целую его, прикладываю ладонь, но в ответ тишина.
− Да спит, проказник, − смеется Катюшка, − недавно только угомонился. Не дождался своего папку с работы…
Она запускает пальчики в мою отросшую шевелюру и так нежно копошится, что млею и жмурюсь, как кот, замурчу сейчас.
− Ты точно не обиделась, что будет только регистрация? — спрашиваю, чтобы знать наверняка.
Ради нее я за два дня могу целый пир устроить, гостей всех привезти, музыкантов и все, что нужно.
− Точно… ну куда мне свадьбу сейчас? Рожу еще раньше времени. У меня сейчас все мысли о родах…
Она тяжко вздыхает и закусывает сладкую губу. Целую ее, освобождая из жемчужного плена.
− Не понял… ты трусишь, чтоль?
− А ты бы не трусил? Живу в горах, где цивилизация начинается в двух часах езды от дома. Из врачей только твоя сестра, которая здесь наездами, по выходным, и то не всегда. Ну фельдшер еще, Наталья. Конечно, мне страшно. Даже жутко!
− Прости, я не знал… давай, я тебя отвезу в Сочи, в клинику к Эльке? Время еще есть.
− Руслан! Ты в своем уме? Через полстраны на машине трястись? Или в самолете родить по пути? Да и не пустят меня в самолет с таким пузом. Нет уж… да и я сама выбрала, где жить, ты не виноват же… − вспыхнув, тут же успокаивается. — Все у нас будет хорошо… я тебя так люблю… ты мне счастье подарил, а я ору тут… прости…
Будущая жена ласкается, выпрашивая интим, но тут и мне стало жутко. Как представил…
Приласкал Катюшку, как мог, осторожнее, а то еще подумает, что стала нежеланной из−за беременности. Когда она уснула, вышел в кабинет. У сестры часовые пояса сбиты, хоть она и здесь, но организм ее живет по московскому времени, не должна спать. Набираю ее, проконсультироваться нужно.
− Привет… не спишь?
− Нет еще, с лаборантками своими по фейс тайму общалась. Случилось чего?
− Нет пока. Послезавтра у нас регистрация с Катюшкой, наконец станем законными супругами. Ты сможешь на свадьбу остаться?
− Ой… я завтра домой собиралась… ну ладно, останусь на вашу свадьбу.
− Элька, здесь твой дом! Муж твой здесь живет, может хватит мотаться вам друг к другу через полстраны? — рычу, бесит ее ситуация, мучает мужика.
− Так, не поняла, это твое дело что ли? Чего рычишь на меня? Говори, что случилось, − сестра раскусила меня. Рассказываю вкратце о страхах любимой женщины, и о своих тоже. Час Х близок, в любой момент могут роды начаться. — Рус, первые роды долго длятся. Как только схватки начнутся, повезешь Катю в город. Можно чуть раньше в роддом положить. Ну и я прилечу сразу. Не переживайте, все будет хорошо.
А вот это идея — заранее в роддом пристроить. Надо с городским врачом договориться. Решив проблему, выдыхаю и иду под теплый бочок будущей супруги. Чудо — нашлась та, что сумела заарканить Нечаева!
А мне нравится быть заарканенным. И как я раньше спал один в огромной кровати?
Зарываюсь носом в очумело пахнувшие абрикосом локоны любимой, обнимаю ее, укладывая ладонь на живот, и с наслаждением закрываю глаза. Моя. Рядом.
Через два дня мы поставили подписи в книге регистраций в местной мэрии. Потом посидели в кафе у Ольги, сестры Кати. Даже потанцевали немного. Были только самые близкие, вечер прошел тихо и спокойно.
На другой день сестра снова улетела к морю и Герман загрустил. А я загрузил мужика работой, чтобы на тоску времени не осталось. Через неделю он взял два выходных и улетел к моей сестре. А вернулись вдвоем.
− Все, я приняла решение… здесь мой муж, мама и ты с Катей. Теперь и я с вами, − заявила сестра, когда они с Германом пришли на ужин к нам. — Завтра повезем Катюшу в роддом, в город, пора уже.
− Быстрее бы… я устала, и с малышом хочется быстрее встретиться, взять его на руки… мое маленькое чудо… − устало выдохнула моя жена, вяло ковыряясь в тарелке с пловом. А я с такой любовью готовил блюдо, а у любимки аппетита нет. — Пойду, прилягу. Поясницу тянет, сегодня утомилась с уборкой и стиркой.
Я провожаю ее до спальни, устраиваю в кровати. За окном разыгралась стихия, дождь шпарит, как из брандспойта, а гром и молния лупит каждую минуту. Катя вздрагивает всем телом, когда в очередной раз громыхает.
− Сейчас сестру с Германом провожу и приду. Подремли, если сможешь.
− Да, иди.
Когда гости уходят, мать убирает со стола, а я иду к Кате. Она спит, посапывая тихонько. В последнее время постоянно дремлет, сестра говорит, что гемоглобин низкий, слабость одолевает. Я устраиваюсь рядом с ноутом на коленях.
Смотрю на хрупкую фигурку жены и такая жалость накрывает. Ей очень тяжело, и постоянно задумчивая ходит, вся в себе. Вчера сказала, что если не увезу ее в город, то сама уедет в роддом.
На глаза попались сумки, собранные на завтра. Выть хочется от осознания, через что моей девочке пройти придется, чтобы ее сокровенная мечта исполнилась окончательно. Да и моя мечта, с некоторых. Не говорю уже о матери, каждый вечер слышу молитвы, когда прохожу мимо ее комнаты.
Погружаюсь в работу, но через минуту слышу стон, от которого волосы дыбом встают почему−то, вроде звук едва слышный. Но Катя никогда не стонет во сне. Может, снится что−то страшное. Снова стучу по клавишам, составляя заказ на поставку оборудования на горнолыжку.
И снова стон, который перекрывает свист ветра и шум дождя за окном. Молния сверкает, гром гремит, и вдруг будто скалы ломаются. Жуткий звук, от которого стены дрожат. Видимо обвал где−то рядом, камнепад.
Как строитель, я знаю, что городку ничего не угрожает, он стоит на небольшом плато, чуть в отдалении от горного массива. Ни лавина, ни камнепад годку не угрожает. А вот дороги…
Они
