замкнуло? Ты парень, ваще не сечешь.
— Ты меня понял.
— Да, понял я тебя. Расслабься, говорю. Он даже заряжен не был. Поехали — постреляем.
Леха свернул на первую же развязку и съехал на трассу в сторону области. Ехали мы еще километров тридцать до одной проселочной дороги, с которой потом свернули вообще в какую-то глушь.
— Здесь, я думаю, точно безопасно для таких дел. — Он полез в багажник и достал оттуда пустую канистру. Потом сел в машину и направил свет на дерево. — Тут десять патронов. Я первый.
Алексей пристроил канистру между стволом дерева и веткой так, что канистра была практически на уровне головы. Сделал десять шагов и выстрелил. Канистра слетела.
— А стрелять где научился? Угоняешь тачки, стреляешь.
— Вы с друзьями что, не хотели стать бригадой? Хотя, я только в твоем возрасте и научился стрелять.
Все пять выстрелов попали в цель.
— На. — Он протянул мне пистолет.
— Не, я пас.
— Перестань. Целишься и стреляешь. Все просто. Попробуй.
Я сделал первый выстрел, но канистра не шелохнулась.
— Высоко поднял.
Прицелился и нажал курок. Все же попал.
— Видишь, это не так сложно. С такого-то расстояния.
Еще три раза я попал, а последний промазал — решил выстрелить с взмаха.
— Перед кем выделываешься, школьник? — Леха смеялся. — Брюс Уиллис недоделанный. Поехали. Спать пора.
— Ага. Пора. Два часа ночи. Высади меня где-нибудь в Москве, в центре.
— Я тебя прям к дому подвезу. Дарёгю пакажищь? — он изобразил кавказского бомбилу.
Мы отъехали от «стрельбища». Я еще раз взвесил в руке «Макарыч», стер с него наши отпечатки футболкой и убрал в бардачок.
— Никогда не хотел вставить такой в рот?
— Че? Блядь, Леха, я сказал, что такие шутки не по мне!
— Я не об этом. — Он смотрел на мои удивленные глаза, пока до меня не дошло.
— Вышибить мозги, имеешь ввиду? Нееет.
— А мне казалось, все подростки через это проходят.
— Наличие подобных мыслей еще не означает, что пистолет при этом пошел бы в ход.
— Лично я понимаю сейчас, что я бы им воспользовался в одно время. Я пытался покончить с собой.
— Если бы хотел, то покончил. А это все так — попытка привлечь к себе внимание. У меня когда-то были такие мысли, конечно, но до дела так и не дошло.
Из дневника «НИКИ». 8 июня 2010 года.
Сколько еще мысли о самоубийстве будут душить меня? И как глупо считать этот поступок легкомысленным, да и вообще низким, но в то же время чуть ли не мечтать об этом. Покончить с собой — лишь способ уйти от проблем. Но я не хочу уходить от них в никуда. Я хочу решить их, но вот решение что-то в голову не приходит.
Осознавать себя не на своем месте достало.
Я получил богатый жизненный урок.
Пора уже вставить в рот кусок холодного металла,
И набраться смелости спустить курок.
Надоело бесцельное существование терпеть,
Надоело быть счастливым только во сне.
На картину жизни можно и приятно смотреть,
Не то, что на мои мозги на стене.
Раньше мог писать стихи только той одной, в которую был безумно и безответно влюблен, но это были все сопливые стишки о сильной любви, превозносящие Надю до не небес. Но это был не я — это какой-то наивный недоумок, зацикленный на идиотской цели, идущий к ней, как лошадь в шорах, не имеющая возможности осмотреться по сторонам и увидеть, как много всего вокруг, ради чего стоит тратить время, а не на это тупое соплежуйство.
Какая тема лучше подходит для стихов: любовь или самоубийство? Жизнь или смерть? Черное или белое? Не, стоп, хватит загоняться по фигне. Пишу это лишь потому, что само в голову лезет, и почему-то прям в голове эти мысли рождаются в стихах. Вот еще одно:
Сквозь плотную тьму я хотел к счастью пробраться.
Семимильными шагами бесцельно бродил, и вот оно —
Выход оказался рядом, лишь смелости набраться:
Сделать пару шагов вперед и выйти в окно.
— Нет, Ник, я реально хотел покинуть этот мир. Сожрал снотворного немерено, а очнулся палате в дурке.
— Несчастная любовь.
— Не. Одиннадцатый класс заканчивал. Психолог, к которому потом родители заставляли ходить какое-то время, определил, что это страх перед экзаменами. Типа я волнуюсь.
— А это так и было?
— Практически. Только я не волновался, а до усрачки боялся, что папа мне голову открутит, если на юрфак МГУ не поступлю.
— А за снотворное он тебе не открутил? По головке погладил?
— Не то, что рад был, но ругаться сильно не стал. Поговорили по душам, и он заставил ходить к мозгоправу. Еще через какое-то время начал загоняться раздумьями о смысле жизни, но до того, что она бессмысленна не дошел. Начитался всякой философии и понял одно — все эти умы настолько друг другу противоречивы, что не стоит в их трудах искать на что-то ответы.
— Философы, блин. Я Ницше прочитал, так мне сразу захотелось из окна вылететь. Такой депресняк нагоняет. Смысл жизни в том, чтобы жить, а не загоняться.
— И передать ее другим.
— Что?
— Жить и передавать жизнь другим. Заводить детей. Я для себя это так понял. Смысл моей жизни в том, чтобы жить так, что перед смертью не будет жаль за потраченное время, и подарить жизнь другим — детям.
— Не лишено смысла, что ты говоришь.
— У тебя есть девушка?
— Да.
— У вас все серьезно?
— Как сказать, серьезно. Пока еще даже не живем вместе, но я понимаю, что эти чувства можно смело назвать любовью, а не влюбленностью и, надеюсь, у нас это перерастет во что-то большее.
— Чего? Ты про свадьбу что ли? Парень, тебе восемнадцать, забудь нах о свадьбе! Даже не думай! Разведешься через год, как поймешь, что не нагулялся, что все еще хочешь свободы.
— Поверь, я достаточно погулял.
— Брось, ты мне недавно говорил, что только несколько месяцев назад девственность потерял, а уже говоришь о «нагулялся». А ей сколько?
— Семнадцать.
— Вот-вот. Думаешь, ей не захочется со временем чего-то большего? Свадьба! Снимите эти розовые очки. Вы и больше года вместе не протяните. У тебя эйфория от первых в твоей жизни чистых чувств, а у нее… Да для нее ты вообще всего лишь член.
— Иди на хер!
— Без обид, Ник. Я на полном серьезе. У вас эти уси-пуси закончатся и на этом прекратятся ваши отношения. Их убьет быт. И дело будет не в том, что в быту не сойдетесь характерами,
