дальше, в сад.
Между деревьями показалось что-то черное. Именно туда и вел их пес. Остановился, завертел хвостом.
«Стоит возле ямы для гусениц, в которую когда-то бросил меня с Сашком Шморгун, — вспомнил Микола. — Неужели Сашко снова там? Ну да, вот и пиджак его висит».
Побежал к яме. Заглянул в нее, так и есть — тут.
— За что он тебя опять бросил? — удивился и одновременно возмутился Микола.
— Он не бросал, — хриплым голосом ответил Сашко. — Это я сам. Тушканчика доставал и упал. Земля обвалилась.
— Где же он, тушканчик?
— Вот, — вытащил из-за пазухи зверька.
К яме подошла учительница.
— Валентина Михайловна, он не нарочно! — крикнул Микола.
— Конечно, не нарочно. Кто же нарочно в такую яму падает! — засмеялась учительница. — Но как же мы его вытащим? Лестницу нужно из сушильни принести.
— Подпорку из-под яблони возьмите, — посоветовал Сашко.
Микола принес длинную и толстую подпорку, опустил в яму.
— Лови! — Сашко подбросил тушканчика вверх.
Микола поймал зверька на лету.
— Какой он смешной… — погладила тушканчика Валентина Михайловна. — Хвост длинный и с кисточкой. Нужно его показать всем ребятам и выпустить.
— Я и сам хотел, — сказал Сашко. Он схватился за подпорку: — Тяни, Микола!
Микола с учительницей потянули изо всех сил, и вот Сашко уже на воле.
— Как хорошо, что вы меня нашли! Боялся, что и ночевать тут придется.
— Ему скажи спасибо, — потрогал Микола за ухо Кудлая. — Это он картуз твой принес. Возьми! — протянул другу. — Да еще и нас привел сюда.
Пес, будто и впрямь что-то понимал, довольно вертел хвостом.
— А где же лопата? — оглянулся по сторонам Микола.
— Я еще не успел дойти до сушильни. Сейчас сбегаю, возьму, — рванулся Сашко.
— Идите вдвоем, — сказала Валентина Михайловна. — Прихватите несколько штук. Девочкам лопат не хватило. А я вас здесь подожду.
До сушильни недалеко. Миновали несколько яблоневых рядов, смородинник. Оставалось перейти участок малинника — и все.
Вон она, сушильня, возвышается, словно сказочный терем.
Вдруг в «тереме» медленно приоткрылась дверь, и оттуда высунулась большая голова Шморгуна. Сюда верть, туда круть — и сразу же спряталась.
Микола вопросительно взглянул на Сашка: что бы это могло значить?
Сашко побледнел, опустил глаза.
Через какое-то мгновение из двери снова высунулась голова сторожа. Никого не заметив, Шморгун вышел из сушильни. На спине у него был огромный мешок. Микола потянул Сашка за густые кусты малины. Оттуда стали наблюдать за сторожем.
Тот запер сушильню и, озираясь по сторонам, потрусил к посадке.
— Сушеных фруктов украл, — догадался Микола. — Давай проследим, куда понесет.
Он снял с брюк пояс, накинул Кудлаю на шею и, ведя его на поводу, стал осторожно продираться малинником за сторожем.
Сашко плелся следом. Он был вконец растерян и подавлен, потому что знал, куда направлялся Шморгун. Там, возле посадки, наверное, ждет его с машиной отец. Заберет и отвезет Ольге, обменяет на самогон. И об этом узнают все-все. А самое страшное, что Сашко никак не может предотвратить беду.
Сторож вбежал в посадку, бросил мешок в кювет, присыпал опавшей листвой. Поправил на голове скособочившийся картуз, сплюнул, не спеша вышел на дорогу.
Мальчики тоже вскочили в посадку. Затаились неподалеку в зарослях акации.
— Кого-то ждет, — прошептал Микола и пригрозил Кудлаю, чтобы тот не лез к его пазухе, где был спрятан тушканчик.
Сашко утвердительно кивнул головой.
«Знал бы ты, кого он ждет, — горько подумал он. — А может, рассказать, признаться? Нет уж, пусть будет как будет!»
По дороге, видимо, кто-то ехал, потому что Шморгун снова вбежал в посадку и присел за кустом. Совсем близко от них.
Кудлай вскочил, но Микола придержал собаку и зажал ему пасть.
Мимо них прокатил на велосипеде участковый милиционер.
— Давай позовем, — прошептал Микола.
— Не надо, подожди, — сказал Сашко.
Вскоре послышался гул машины. Сторож встал и вышел на дорогу.
Подъехал колхозный грузовик, в кабине сидел Антонюк, отец Сашка.
— Здоров, Павло! — обрадованно шагнул к нему Шморгун.
— Здоров, — нехотя ответил тот.
— Я мигом, — кинулся сторож к посадке, но его остановил оклик Антонюка:
— Погоди, Иван!
— Га? — рывком повернул голову Шморгун.
— Иди сюда, говорю.
Сашко чувствовал себя так, как будто его выставили перед людьми на суд.
— Ну что там? — подошел к машине сторож.
— Понимаешь, Иван… не хочу я в это дело встревать. Передумал…
— Как это передумал? — вытаращил глаза Шморгун. — Мы же с тобой вчера договорились!..
— Знаешь, тогда мы были во хмелю, а теперь… Одним словом, не хочу. И тебе, Иван, не советую…
У Сашка, как только он услышал это, куда девалась неприязнь к отцу.
«Татусик, миленький, дорогой! — хотелось ему крикнуть. — Какой же ты молодец! Все-таки послушался меня…»
— Так я же приготовил! — покраснел от злости Шморгун. — Вон лежит в посадке…
— Отнеси назад.
— Испугался! Встретил милиционера и испугался?
— Никого я не встретил! И не то чтобы испугался — просто…
— Дурак ты набитый! — сердито процедил сквозь зубы Шморгун.
— Что хочешь обо мне думай, а я не повезу, и не уговаривай.
— Ну и катись ко всем чертям! — выругался Шморгун. — Без тебя все проверну.
Антонюк ничего не сказал, завел мотор, и машина медленно тронулась с места.
Собаки, как известно, почему-то не любят машин. Завидят — лают, гонятся, пытаются ухватить зубами шину, хотя это им никогда не удается. Наверное, это нелюбовь от зависти — сами-то они не могут так быстро бегать. Кудлай особенно ненавидел машины — однажды его основательно помял грузовик, — но все равно гонялся за ними.
Вот и теперь, как только тронулась с места колхозная полуторка, он вырвался и как бешеный бросился за ней.
Микола сгоряча вскочил, громко позвал Кудлая, выдав этим себя и Сашка.
Шморгун дернулся, точно его кнутом огрели, оглянулся. Увидев хлопцев за кустом, понял: за ним следили. Однако попытался выкрутиться.
— Чего это вы тут лазите? — накинулся на ребят. — Ветки обламывать? А ну, прочь отсюда! И чтобы в сад ни ногой!..
— Нас дедусь Артем послал, — не испугался Микола.
— А-а, выследить захотел!.. Сыщиков уже завел!.. — заорал Шморгун.
— Вы не кричите, мы вас не боимся. И о том, какой вы сторож, все равно расскажем.
— Вот я вам расскажу… — Шморгун двинулся к хлопцам.
Неизвестно, чем бы закончилась эта стычка, если бы в посадке не появились Валентина Михайловна с дедусем Артемом.
Садовник, не дождавшись учительницы с ребятами, сам пошел в сушильню. Возле нее он встретил растерянную Валентину Михайловну и услышал, как из посадки долетал сторожев крик.
При виде садовника и учительницы Шморгуна точно подменили. Сразу сгорбился, прикинулся таким несчастным, что у человека, не знавшего его, мог бы вызвать даже сочувствие
