красной, как её шапка, которая держится на голове на честном слове. Протянул руку, снял головной убор.
— И я хочу, маленькая. Каждый миг. Всегда хотел, но трусил признаться. Весь этот год хотел. Ждал этого момента. Но я хочу узнать всё, что произошло, пока ты была вдали от меня.
— Игнат, — хмурится и взгляд отводит, — у нас будет просто секс. Без каких-либо обязательств.
Я научился сдерживать свой гнев. Научился глушить ярость, едва она только начинает зарождаться.
Упрямая Снежинка. Продолжает гнуть свою линию. И я ей подыграю. Сделаю вид, что готов отпустить. Я узнаю, где она жила этот год. Узнаю и поеду следом. Может, отпустить я пообещал, но я не давал обещания ехать следом за ней.
— Не знаю, может, ты и собралась заниматься сексом без обязательств, — улыбнулся мягко, продолжая щекой потираться о её ладошку. — А я буду заниматься с тобой любовью, Снежана.
— Нет никакой любви, Игнат, — вырывает ладонь и дёрганными движениями кофту через голову снимает. Взгляду открывается маленькая грудь с твёрдыми сосками. Сглатываю тяжело, но не подаюсь на провокацию. — Ты хочешь меня? Так давай, тр… — снова отчаянно краснеет и не может выдавить слово. — Займись со мной сексом. Ты просто вбил себе в голову, что любишь меня. Поверил в то, что любишь меня. Мы переспим пару раз, и всё пройдёт.
В груди всё клокотать начинает. С огромным трудом не подаюсь на провокацию. С усилием воли давлю в себя ярость. Мне хочется схватить Снежану и хорошенько встряхнуть. Заорать в лицо, что я всё это время не жил, а просто существовал без неё. Молча поднимаюсь с корточек и целую Снежку в лоб. Вижу, что хрупкие плечи опускаются, а она выдыхает тяжело. Стираю с её бледной щеки машинное масло.
— Мы даже руки не помяли, малышка, — говорю тихо. — Не хватало ещё подцепить какую заразу.
— Меняя девок одну за другой, ты об этом не особо переживал. С Ларисой об этом тоже не заботился. С ней ты тоже без защиты всегда? — блеснула глазами.
— Нет, Снежана, — мне нравится её ревность. Мне нравится, как трепещут крылья её носа. – Только с тобой так.
— Польщена, — фыркнула и потянулась к кофточке, чтобы натянуть обратно.
Я улыбнулся. Безмерно сильно люблю её. Безмерно сильно нравится, что она выпускает колючки.
Она по-прежнему любит меня. Просто я должен добиться того, чтобы она снова мне доверилась. Чтобы поверила в мою любовь.
— Ну, пойдём пить чай, — буркнула Снежинка недовольно, поднимаясь с кровати и отводя взгляд.
Её щёки разрумянились. Стесняется. Меня? Или того, что только что была обнажённой передо мной? Я подхожу к ней и кладу руку на хрупкое плечо. Притягиваю к себе и целую в висок, втягивая с жадностью запах её тела.
— Что ты нюхаешь меня? — смущённо. — Я после работы не помылась, воняю.
— Глупости. Ни что не способно перебить твой запах, Снежинка. Твой запах слишком быстро выветрился с наволочки. Уже через месяц.
— Ты месяц не менял постельное бельё?
— Я месяц спал в обнимку с твоей ночнушкой и наволочкой.
Она дёргается и глаза вскидывает. Не верит. Прикусывает губу и качает головой.
— Малыш, — говорю ей в спину, когда она ставит чайник кипятиться, — ты сказала, что время, что ты здесь будешь, будет моим. Так давай ты спрячешь колючки. Или давай поговорим, как взрослые люди.
— Я уже всё сказала, — безразлично пожимает плечами. — Я тебя любила десять лет. Ждала терпеливо, когда ты обратишь на меня внимание. Ты меня не замечал. Появился Миша, ты стал ревновать, но всё равно держался в стороне. Мы переспали, на следующий день ты уже обжимался с другой.
Таким ровным и безжизненным тоном всё говорит, будто ей плевать. Но я по плечам вижу, что лжёт.
Я снова взбешён, но этого не выдаю. Говорю ровно и тихо:
— Я говорю, что с Лерой ничего не было. Оправдываться я не стану, малыш. Смысла в этом не вижу.
— Ну, допустим, не было. Ты ушёл на утро. Ты оставил меня одну.
— Я увидел сообщение от Миши.
— Прекрасно, — всплеснула руками, — ты читаешь мои сообщения.
— Я случайно увидел. Я приревновал. Снова.
— Что тебе мешало послать Мишу куда подальше? Что мешало мне сказать, что ты меня любишь?
— Твои слова о том, что этот парень тебе нравится, Снежана. Для меня твоё счастье превыше всего.
Она набрала воздуха, чтобы снова бросить колкую фразу, но так и замерла. Выдохнула. И глаза отвела. И тихо зашептала:
— Я просто хотела, чтобы ты понял, что тебе со мной хорошо. Что я лучше всех тех, с кем ты встречался. Я просто хотела твоей любви.
— А я любил тебя всегда. Я даже не знаю, когда зародилась эта любовь к тебе, Снежка. Меня тянуло к тебе, но мне казалось, что ты считаешь меня таким же другом, как и других. Я не мог признаться даже себе в том, что люблю тебя. Я признаю, что был труслив. Но я хочу получить второй шанс. Я хочу всё исправить, начать всё с чистого листа.
— Ты меня оскорбил, Игнат, — не сдаётся Снежана. — Ты никогда не разговаривал со мной так. Ты никогда не позволял себе…
— Тут мне нет оправдания, Снежа. Прости меня, малышка. Прости, — я поднимаюсь из-за стола и подхожу к девушке, заключая в кольцо рук. Она не сопротивляется. Напротив, льнёт ко мне, голову кладёт мне на грудь и дышит прерывисто. — Прости меня за всё. Прости за трусость. Прости за то, что я такой тугодум. Прости за всю боль, что я тебе причинил.
— И ты меня прости, — шепчет едва слышно. Я замираю и вслушиваюсь в её тихий голос: — Прости, что заставила ревновать. Это было некрасиво с моей стороны. Я не должна была играть на твоих чувствах.
— Ты открыла мне глаза. Заставила вытащить голову из песка.
— У тебя кто-то был… был, пока меня не было? — лбом утыкается в грудь и затаивает дыхание.
— Нет, Снежана. Не было и не будет. Я тебя пытался найти, а ты даже не оставила мне ни одной, даже самой крошечной зацепки.
— Оставила, просто ты её не нашёл, — бормочет. Я её голову руками
