несколько ребер и, как будто этого мало, ещё и магическое истощение. Я если честно, думал, что ты уже не очнешься.
— А вот хрен тебе. Я ещё всех вас переживу, — попытался оскалиться я, но скривился от боли в груди.
Даже дышать глубоко нельзя, а то лёгкие об сломанные ребра поврежу. Как же паршиво. Опустив взгляд на руку, я понял что в бледности кожи, Крису совсем не уступаю. Сквозь побелевшую до цвета офисной бумаги кожу, явственно проглядывали кости, и болезненно выглядели сильно выступающие синие вены. Но да ладно, это не так критично, раз уж я еще жив.
— Сколько?
Вопрос, непонятный большинству заставил глаза Криса наполниться болью.
— Сорок три. Большинство погибли в бою с химерой.
Я отлично услышал как скрипнули его зубы, а кулаки сами собой сжались, до хруста костяшек.
— Где Грег и Орд?.
— Не волнуйся, живы они, — пояснил магистр, — Просто катятся в соседней повозке.
Я облегченно выдохнул, и прилег обратно на импровизированную лежанку.
— Сколько нам ехать?
Закрыв глаза, я попытался принять такую позу, чтобы сломанные конечности были неподвижны.
— Не больше десяти минут, мы почти добрались до города.
В этот момент телега подскочила заставив нас с Крисом болезненно скривится, щелкая остатками костей.
— Осторожней придурок, — зло крикнул Крис, — Не дрова везешь!
Солдат, исполняющий роль кучера, рассыпался в извинениях, проклиная непонятно откуда взявшийся на дороге ухаб.
— Проклятье, — сквозь зубы прошипел я, — Говоришь десять минут? Это ж сколько я провалялся?
— Больше четырех дней. Я и сам-то очнулся только вчера под вечер.
— М-да… Дела… — протянул я, — Крис, не расскажешь, что случилось, пока я дрых?
Я чуть приподнялся, аккуратно пристроившись так, чтобы конечности не сводило от сковывающей боли.
— Я не против, — Крис повернулся лицом ко мне, пересев к другому борту телеги. — После того как все мы потеряли сознание, до нас добрались колдуны, которые уже увели остальных на безопасное расстояние. Сначала, подходя к ущелью, они увидели нестерпимо яркий свет, словно солнце сошло на землю. Когда добрались до входа в ущелье, неизвестный свет уже исчез и утренняя заря осветила поле битвы. Все было порушено и завалено тоннами песка, сотни тел лежали вокруг, а посреди этой картины, мы трое лежим возле располовиненной, ободранной до костей, твари и ты единственный стоишь на ногах. Они сразу ринулись к нам, думая, что мы мертвы. И только подойдя впритык, поняли, что пусть все в отключке, но все же еще живы, а тебя, стоящего чуть поодаль даже пытались звать, думая что ты в сознании.
— М-да… Неслабо меня потрепало.
— Это мягко сказано, я не понимаю как ты вообще умудрялся двигаться с такими-то ранами, — хмыкнул Крис.
— Закрепил сломанные кости, сжав доспех в нужных местах.
Я хотел отзеркалить ухмылку, но меня снова скривило от боли в ребрах.
— Псих.
— От психа слышу.
Мы рассмеялись в голос.
— Слушай, Макс. Как ты убил эту тварь? Я таких ран никогда не видел.
— Крис…
— Я понимаю, такие секреты не принято раскрывать.
— Дело не в том. На мне клятва.
— Клятва? В смысле магическая клятва?
— Да. Ирион не хотел чтобы об этом оружии узнали другие. Я применил его только потому что не было другого выбора. Да и свидетелей не было.
— Ясно. Но вот что Макс, — он твердо взглянул мне в глаза, — Я и мои бойцы обязаны тебе жизнью. Это не пустые слова. Если тебе понадобится помощь, всегда можешь рассчитывать на нас. Что бы не случилось.
— Спасибо.
— Тебе спасибо. Без тебя, вместо всех селений вокруг, были бы только пепел и прах.
Тем временем мы остановились у замка. Через все ворота нас пропускали без проблем. Ибо никто не рискнул остановить гвардию Криса.
— Ты, Макс главное сейчас не дергайся. Тебя отнесут к магам жизни, там подлатают.
— Эх… — недовольно протянул я, — А я ведь так хотел прямо сейчас убежать в горы, со зверьем местным спорить кто ловчее и быстрее.
— Хрен тебя знает, монстр треклятый. Нормальному человеку я бы это не объяснял, — Крис выдержал актерскую паузу, — Но нормальные люди не бегают со сломанными конечностями и не выходят против химеры в таком состоянии.
— Да будь у меня такая возможность, я бы и не бегал.
Мы начали шутливо переругиваться, но нас быстро прервал девичий голосок.
— Папа! — обеспокоенный голос Элли, разнесся по всему двору.
— Пора и нам вылазить. — сказал я, и, вздохнув, достал из кольца пару слитков титана и один из малых камней маны. Сделал себе фиксирующие каркасы на руку и ногу, а еще костыль.
— Я же сказал тебе лежать. — нахмурился магистр, — Что ты ферты выкидываешь?
— Ага, не хватало еще чтоб меня, овощем лежащего всякая мелочь видела. — кряхтя и матерясь я встал на ноги и заковылял к заднему борту телеги. — Засмеют еще.
Спрыгнув, я лицом к лицу столкнулся с той самой мелочью, и причем не одной.
Элеонора:
Что с отцом?! Дядя только и сказал, что он сильно пострадал в каком-то бою. Я уже второй день себе места не нахожу. Почему гонец не принес более точных известий.!?
— Элли, не переживай ты так! Твой отец один из сильнейших магов империи, с ним не могло случиться ничего серьезного. — уверяла меня Мира, вытирая мои обильно идущие слезы.
— Почему тогда гонец передал, что он серьезно ранен и не приходит в себя?
Я то и дело смотрела в окно, надеясь увидеть заезжающий экипаж отца.
Вдруг, я заметила длинную вереницу повозок едущих к воротам замка.
— Это они! Бежим туда! — я сорвалась с подоконника и побежала туда. К воротам.
Господи, он жив? Лишь бы все было хорошо!
Чуть не запинаясь о свое же платье, я буквально слетела по лестнице вниз. Пробежав мимо охающих и ахающих слуг выбежала во двор, а Мира за мной.
— Папа! — крикнула я надеясь что он откликнется, ведь я не знала к какой повозке бежать.
Какой-то гвардеец махнул руками на одну из повозок, указывая где находится отец.
Подбегаю к борту повозки и нос к носу сталкиваюсь с выпрыгивающим Максом.
По спине прошлись мурашки, небольшой холодок сковал спину.
Мира и вовсе остолбенела.
— Макс?! Что с тобой?!
Его состояние было просто ужасным. Бледный как пепел, худой, корчился от любого движения… И судя по всему ещё и нога с рукой сломаны. А он еще лыбится!
— Что случилось? — застрекотала я, — Что с тобой? Где отец? Как он?
— Ничего серьезного, — сухо ответил он, опершись на костыль.
— Это ты называешь ничего серьезного?! — я посмотрела на него с головы до ног и покачал головой, — Ты думаешь,
