себя сиротой. Оказывается, мать все это время была рядом! И он хотел спросить у нее: почему?
Ему не сказали правду, какой был в этом смысл? Мать от него отреклась, или же просто ждала, когда он вырастет? Что она на самом деле к нему чувствует? Ведь эта женщина его родила! Они одно целое, в его жилах бежит ее кровь. У него такие же синие глаза. И стойкость истинных горцев.
Сердце Кахира рвалось туда, в горы, в Храм, где он вырос. И где погибла любимая. Быть может, Алвар лжет? И не мать отдала приказ убить Ратту. Это был просто несчастный случай.
Столько еще тайн! Кахир не мог жить дальше, не получив ответы на все свои вопросы. И удобный момент наступил. Сир Гор засобирался в столицу на суд над Шамиром аль Хали. Кахира позвал с собой, но он ответил:
- Что мне там делать, в Игнисе? Я обоих не знаю, ни сьора Шамира, ни сьора Чанмира. Они вроде бы племянники моего отца, а значит, мне двоюродные братья. Но сдается мне Алвар, эти аль Хали меня знать не хотят. А мое слово на этом суде ничего не будет стоить. Меж тем я нужен Вестгарду. Здесь я хозяин. Езжай в Чихуан один. А оттуда в Игнис, порталом.
- А ты прав. Судьбу Шамира решать уж точно не тебе. Там будет очень жарко, в Игнисе. И ты мне только мешать будешь.
Алвар уехал, из Чихуана за ним прислали воздушную гондолу. А Кахир выждал несколько дней, подготовил Вестгард к своему длительному отсутствию и достал припрятанный транспортер. Правитель Вестгарда прекрасно знал, что пользоваться им опасно. Но не скакать же в Чихуан верхом? И сможет ли Кахир открыть портал? Он теперь, конечно, сьор. Но сьор не вполне настоящий.
Нет, сьор Дэстен и его сын-император тоже полукровки, и никаких проблем с открытием порталов у них нет. Но время! Которого у Кахира крайне мало. Поэтому он рискнул.
Транспортер закинул его в предгорье, а дальше пришлось идти пешком. Но Кахиру это было только в радость. Когда-то этой же тропой он ушел на войну. К своей славе, к титулу сьора, к возможному будущему могуществу. И все почти уже случилось.
Вмешался Рафаэл Тадрарт. К которому у Кахира были смешанные чувства. Они едва не скрестили свои клинки в Каменном мешке. Тогда аф пока
Раф показался Кахиру щенком. Но этот щенок вывел армию в Калифас, потом занял трон, а теперь вообще собирается казнить чистокровного. Раф близок к безграничной власти, перед ним склонились все сьоры. Признав своим императором. А кому это не по нраву, тех ждет незавидная участь, уже понятно.
Кахир же их до сих пор побаивался, этих сьоров. Настоящих, не как он сам. Они и на людей-то не похожи. Одни глаза чего стоят! С леди Гор правитель Вестгарда вообще старался не встречаться. Ну, ее, эту принцессу. Как не от мира сего.
Подъем прошел легко. Кахир был молод, силен, и знал здесь каждую тайную тропку. Охотно ночевал в ущельях, подстрелив себе на ужин дичь. Он словно вернулся в свою юностью и, конечно, вспомнил первую любовь. Как Ратта впервые пришла к нему ночью, и он познал женщину. Все остальные перед ней лишь бледные тени. Только Ратта получила его всего, не только тело, но и душу.
Разумеется, он не удержался и пошел сначала не в Храм, к матери, а на могилу Ратты. Сердце уже не так болело, но все равно защемило, когда Кахир лег щекой на валун, нагревшийся за день на солнце.
Щеку тут же обожгло, а сердце, напротив, заледенело.
- Ратта… - сказал он, нежно погладив камень. – Я пришел…
Потом он сидел, прислонившись к валуну спиной. Надо головой синело небо, ветер трепал густые спутанные волосы, щекотал обнаженную грудь, потому что Кахир расстегнул рубашку. Было жарко. Но это горы. Погода здесь обманчива. Как только солнце зайдет за пик, станет холодно. Очень.
Кахир, нехотя встал. Он дошел. Что дальше?
На серую шершавую брусчатку храмовой площади Кахир ступил уже в сумерках. Его не узнали. Одна из послушниц испуганно пискнула, другая уставилась с откровенным любопытством. Мужчина. Огромный, по-своему красивый. Сколько же в нем силищи! Пожилая женщина в белом, уже давно не послушница, а полноправная сестра Триады, решительно двинулась Кахиру навстречу.
- Мужчинам сюда нельзя, - строго сказала она.
- Чужим нельзя, - отмахнулся Кахир. – А я был собственностью этого Храма. Сейчас я, конечно, сам по себе. Но я вам все равно не чужой. Дай мне пройти, женщина.
Он даже не заметил, как сказал это. Как истинный аль Хали. С такой же интонацией. И сестра-адептка посторонилась.
- Мать Веста, где она? – спросил Кахир.
- Она молится.
- Что ж, - усмехнулся он. – И я помолюсь. Вместе с ней.
Как хорошо, что мать сейчас одна. Словно ждала. А, может, и впрямь ждала? Она ведь настоятельница главного Храма Триады, древняя кровь. Таким как она ведомо будущее. И осталось их немного, представителей древнейшего царского рода. Кахир вдруг вполне осознал, что он один из них. Не безродный сирота, а наследник истинных, как называет их Триада.
Он шагнул в густые сумерки и невольно прищурился. Раньше он бывал здесь каждый день, и не по разу. Ему велели молиться, и он молился. А потом вложили в
