понимать, что тебе оказана честь, – пояснил Харисим Игний, изучая покалеченную руку, – на тебя свои силы тратит один из лучших воинов генуса. Иоаннис, довольно тянуть время, сломай его волю.
Гай выпрямился, удерживая гудящую голову скорее по наитию, сплюнул и кровавая слюна беспрепятственно преодолела перламутровую корону. В промежутках между белыми пятнами удалось разглядеть колоссальную фигуру, алый доспех с чёрными элементами, почётные награды, знаки различия, лента чёрной чешуйчатой кожи с жёлтыми пятнами, блеск славы, вечная честь. Улыбка Гая стала злой.
– Давай, Иоаннис, рубани как следует. Нужно хотеть убить, даже если не собираешься, только в таких ударах есть настоящая сила. Уж мы-то с тобой знает, да?
Детское лицо исказилось старческими морщинами, а взгляд стал таким… что, рука сверхчеловека немедленно опустила меч со всей возможной силой, прямо поперёк лба, два Спиритуса столкнулись. Гай оглох от хрустального звона, в который превратилась внутренняя вибрация тела. И всё стихло.
Его доспех пропал, ушло внутричерепное давление, и наконец-то успокоились потроха. Какое счастье! Гай прислушался к Скрытому, который почти перестал ворочаться. Сон продолжается, и пусть он будет долог, ярок, интересен.
Мальчик вытер с подбородка кровь, жутковатая красная улыбка разошлась по двуцветному лицу, хотя взгляд остался добрым, беззаботным, как всегда.
– Наконец-то. Вколи ему снотворное, Аврелий.
Один из младших авгуров по кивку биопровидца подошёл с пистоном в руке, острая игла нацелилась Гаю в плечо, а тот отмахнулся. И пистон, и отсечённая рука отлетели в сторону, авгур отшатнулся, зажимая рану у локтя, а все прочие уставились в молчании. Мальчик и сам с любопытством посмотрел на свою правую ладонь, вокруг пальцев которой трепещет едва заметное перламутровое марево.
– О-хо-хо, – протянул он, – ты посмотри, сапиенс вир! Посмотри! Видишь?
– Невозможно, – прохрипел биопровидец, делая шаг, – это просто невозможно…
Даже на лице Харисима Игния отразилось непонимание.
– Это доказывает, что я всегда был прав! – Гай поднялся, продолжая удерживать марево на руке.
– К-как… кхекхм-м-м-м! Как ты это сделал, образец номер три?!
– С твоей помощью. – Гай поднял левую руку и по ней тоже побежал туман разрушения. – Поменял «полярность», понял?
– Нет… Это невероятно! Надо немедленно сообщить в Авгуриум и Коллегию-Спиранс… взять новые образцы…
– Приди в себя, авгур, – потребовал Харисим, – ты забыл, где мы и ради чего?
Но биопровидец его не услышал, из-под птичьей маски доносится только бессвязное бормотание:
– Это… это… это… кровь Целума!
– Ага, точно! – согласился Гай, то и дело создавая и рассеивая туман разрушения на своих руках.
– Но как?! Бесчисленным спиритам до тебя… Даже альфа-ранга…
Мальчик цыкнул:
– Слабые умы придумывают примитивные таблицы и пытаются втискивать в них всё многообразие мира, вот как тут всё устроено. Но не для меня. Я знаю силу Спиритуса, она безгранична и многогранна, а ещё для её освоения не нужно быть в родстве с богами. Умом я давно знал, но не хватало усердия, тренировок… это всё так утомительно. А потом ты вколол мне чистую кровь Сатурна и тело подобралось к той грани, которую давно пересёк разум. Я поменял полярность как магнит, когда этот Саламандр перестал жалеть силы и ударил как следует…
– Всё это чушь, образец номер три, невозможно поменять данную свыше…
– Аркана, или Спиритус, как вы её зовёте, не даётся свыше, сапиенс вир. Эта сила идёт изнутри. Достаточно всего лишь понять философию Дао, чтобы увидеть путь к изменениям в условиях этого мироздания. Тут важен баланс, а я – чемпион по балансу, тот, кто может просидеть под смоковницей хоть сто лет.
– Прекратить. – Слово просочилось меж сжатых зубов Харисима шипением змеи, таким же тихим и опасным. – Авгур, ты немедленно вернёшься к выполнению оговорённых…
– Да кому нужна эта безделушка теперь?! Мы стали свидетелями чего-то неординарного, это произведёт фурор!
– Ты взялся за работу…
– Как взялся, так и отпустил. Пускай твой господин жалуется на меня в Авгуриум, если желает раструбить о дрязгах внутри генуса на весь Рим. Так и представляю миноров, перешёптывающихся на пирах: «Каст Игний Нигрумос всё ещё боится старшего брата, и решил обокрасть его вместо того, чтобы потребовать возвращения реликвий открыто». Кхе-хе-хе-хе…
– О, так мы теперь союзники? – обрадовался Гай. – Прекрасно!
– Это твой последний ответ, авгур? – спросил Харисим Игний.
И в этот миг земля вздрогнула. Все головы повернулись на север, в сторону Этны.
– Хах, видишь, о великолепный? Церемония Пеплоизвержения началась и скоро Пирокластикус засобирается в обратный путь.
– Мой господин дал тебе чёткое указание…
– Указания? Приказы? Повеления? Кха… Очнись, о великолепный, я не служу божественным нобилям, я их культивирую. Пепельный снег вот-вот покроет всё здесь, это приговор для тебя, лучше бы нам убраться…
– Это приговор для тебя, Аврелий, так как твой пепел от пепла Этны будет не отличить. Иоаннис, теперь все эти авгуры – враги нашего генуса. Покарай их.
– Слушаюсь, нобилиссим.
Стремительным выпадом спаты Возвышенный разрубил ближайшего к себе авгура. Другой рукой он снял с пояса и нацелил на Аврелия «Райносерос», но, прежде чем успел нажать на спусковой крючок, Гай усилил свой Спиритус и в груди заревело диким зверем сердце. Он ринулся вперёд, а весь мир застыл в прозрачной патоке времени, авгуры превратились в статуи, движения нобиля замедлились до предела, а мальчик за долю секунды достиг экзальта. Его укутанный туманом кулак врезался в «Райносерос», – массивный, украшенный золотой гравировкой и драгоценными камнями спириталис разорвало на куски, – а самого Гая понесло дальше. Тормозной путь составил больше сорока футов прежде чем мир ожил.
– Ого! Вот, значит, каково это! Эффект аномального увеличения инерции! Опасно! В стеснённом пространстве можно и собственный мозг по стенам расплескать!
– Благодарю, образец номер три, кхе-кхем… спас старика.
– Ненадолго. – Иоаннис выронил ставшую бесполезной рукоятку и перекинул из-за спины громадный скутум. Орихалкумовые контуры настоящего щита спроецировали щит воли, а на клинке спаты стабилизировался туман разрушения.
Возвышенный бросился на биопровидца, его шаги громом отразились от стен карьера и оказались стремительны. Массивность и вес брони всегда создавала обманчивое впечатление медлительности, но на самом деле экзальт в меканоармисе обладает скоростью намного превосходящей обычную человеческую, а на коротких дистанциях он способен обогнать галопирующую лошадь.
Иоаннис рванул, размазав по щиту не успевшего увернуться младшего авгура, но до Аврелия не добрался, – биопровидец отскочил, при этом его плечи, вечно торчавшие выше головы,
