Вклинившись между нами с Нилом, она налетает на парня и через мгновение тот уже падает на песок и вопит, матерясь на весь Утес, о том, что ему ослепили перцовкой глаза.
***
— Меня зовут Эш! И в следующий раз, Нил, или как там тебя, я буду с оружием. Учти это, если решишь подойти — я-то уж точно тебя запомнила! Терпеть не могу любопытных парней, но скажу, что с самозарядным «Глоком» я управляюсь одинаково хорошо обеими руками. Я вообще пострелять люблю, это у нас семейное. Особенно прицельно! Ружье и дробовик отлично успокаивают нервы, когда знаешь, как с ними обращаться. Так что я могу стать для тебя огромной проблемой, если ты не отстанешь от Мэтью! Ясно?.. Когда промоешь глаза, моргай чаще и смотри в сторону встречного ветра — это должно помочь!
Я не знаю, что меня поражает больше — поступок Уилсон или ее слова. Мне хочется развести руками и смеяться в голос. Я стою, смотрю на невысокую девчонку, грозно подобравшуюся, и не могу поверить в то, что вытворила мисс Улыбка. Вряд ли бы на это решилась хоть одна из присутствующих здесь девушек, зная законы Утеса. И тем не менее.
Сумасшедшая. Совершенно бесстрашная и непонятная.
За себя испугалась — я же видел, как побледнели губы и распахнулся взгляд, когда ее окружили парни. Но стоило опасности коснуться другого человека — и уже не промолчала.
Нил такого от тихони точно не ожидал. Мы оба знали, что будет драка, как только Уилсон здесь появилась. Мои братья и Стив Паркер не ладили с тех пор, как Картер Райт выкинул Рэя Уолберга из города и отдал право все решать не Крису, а Стиву. И здесь я Райта понимал — ни Лукасу, ни Крису не хватало осторожности и мозгов. Хитрый Паркер договаривался и решал вопросы куда лучше.
Но это не означало, что я с ним спелся, так что брат Габриэль давно ждал случая выслужиться — драка между нами была только вопросом времени.
Надеюсь, он извлечет из нее урок, потому что я свой урок уже извлек, причем буквально.
Я хватаю Уилсон за талию, вскидываю на плечо и, расталкивая собравшуюся толпу, отношу к ее машине.
— Ключи! — командую девчонке, ставя перед собой, и она их дает. Достает из кармана и передает мне. Садится на пассажирское сидение «Шевроле», когда я распахиваю перед ней дверь, не собираясь оставлять ей выбор.
Сообщаю решительно в лицо, пристегивая к сидению:
— И запомни хорошенько! Ты уезжаешь с Утеса, чтобы никогда сюда не вернуться. Никогда, Эшли! Твой поступок был не самым умным, но ты вернешься домой, в свой навороченный коттедж, и будешь считать, что ничего не было. Что тебе все приснилось, поняла?!
— Он не мой, и тебе это известно.
— Все равно! Поверь, он гораздо лучше, чем это дерьмовое место!
Я захлопываю дверь, обхожу автомобиль и сажусь за руль. Отодвигаю под себя сидение и завожу двигатель. Гребу в грунте колесами, выжимаю газ и наконец-то убираюсь с Утеса к чертовой матери, возвращая девчонку в ее мир.
В темноте салона лица Уилсон почти не видно. Радио молчит, и я не собираюсь здесь ничего трогать. Мы едем по дороге вверху побережья, которую освещают лишь фары и месяц, пересекая вставший по узким обочинам смешанный лес, и в тишине ее голос звучит огорченно и еле слышно:
— Это ужасно, что вы все решаете кулаками. Так нельзя, Мэтью. Это жестоко!
Но на это очень легко возразить тому, кто не впитал веру в сказки с грудным молоком матери.
— Можно. Иногда кулаки — самый действенный аргумент в разговоре.
— Но неужели в твоей жизни это происходит всегда? — изумляется она, повернув ко мне голову, ждет ответ, и я неохотно признаюсь, добела сжав пальцы на руле:
— Сколько себя помню.
Уилсон чувствует, что я не вру, и некоторое время мы едем в молчании. Но в ее голове определенно кипит мыслительный процесс, потому что она говорит, внимательно вглядываясь в мой профиль:
— Надо было сразу сказать им мое имя. Скорее всего, они бы меня все равно отпустили — не думаю, что я им так уж интересна. А теперь у тебя будут неприятности. Ты не можешь пропасть из школы еще на неделю — впереди матч со школой Линкольна и основные занятия. Тебе нужен аттестат, даже если вокруг всем на это плевать.
Что?
Черт, нашла время! Как будто я сам этого не знаю!
Наивная Уилсон, и в этом ее отличие от моих «друзей». Она не виновата, но я все равно злюсь:
— Надо было дать им тебя облапать, довести до слез и заставить их просить, так, что ли?! Они бы тебя отпустили, не сомневайся! Связываться с полицией никто не хочет. Но для начала заручились бы твоим молчанием. А это легко устроить, когда знаешь, «как». Надо всего лишь заставить тебя сделать то, за что потом будет очень стыдно. Поверь, память отшибает у девяносто девяти процентов из ста. А если и остается один процент, то всегда есть вероятность того, что тебя найдут и отучат болтать лишнее. Насчет «Глока» ты ведь не соврала?
Я почему-то в этом уверен и, подавленная моим признанием, Эшли неохотно кивает, отворачиваясь к лобовому окну. Словно она не рада тому, что успела наговорить Нилу.
— Не соврала. Я хорошо стреляю. Когда росла, отца часто не бывало дома, так что он научил меня обращаться с оружием еще в одиннадцать лет.
— Вот и хорошо. Мне кажется, тебе удалось убедить Нила. Но в следующий раз, мисс Смелость, ищи Мэри Эн в другом месте!
Эшли
Сестра Бэйкера нашлась, и Закари позвонил сам.
Все оказалось так, как мы с ним и подумали. Она подбила Грегори встретиться, и оба поужинали в какой-то семейной закусочной неподалеку от набережной, но на обратном пути заблудились, перепутав улочку, ведущую к центру развлечений, с другой — приведшей их к церкви. А перепутав, просто сели на скамейку и стали болтать, ожидая, когда их найдут.
У самого Закари сел телефон, поэтому он и не смог сразу со мной связаться.
Где я? Неподалеку от дома. Со мной ли Палмер и все хорошо? Да.
А вот почему мы вместе, Зак не стал спрашивать.
Мэтью привез меня на холм и остановил машину за несколько коттеджей от дома Патриции Хардинг. Здесь гораздо светлее, чем на отдаленной дороге вблизи океана, ухоженную обочину освещают фонари, но мы не смотрим друг на друга. Мы молчим уже несколько минут, словно разучились говорить.
Руки Палмера по-прежнему сжаты на руле, а мои лежат на коленях. Наверное, мне пора уже что-то сказать. Например, «спасибо». Ведь никто не заставлял парня вставать на мою защиту, а потом везти сюда.
Но первым отзывается Мэтью. Выдыхает немного резковато и глухо:
— Уилсон?
Я знаю, что он скажет. Это уже звучало раньше.
— Забудь, да? — не глядя на него, продолжаю. — Ты это хотел сказать?
Он все-таки отрывает руки от руля и роняет кулаки на колени.
