Она сначала закивала, потом спохватилась и замотала головой. Чертов парфюм…
— Я брал ее с собой, когда мы приезжали с Ямпольским в его замок. Мне настоятельно рекомендовали ее передать, а это оказалась не просто рукопись, — Костя выдержал паузу. — Это разметка складов с оружием в одном не очень спокойном регионе. Недавно я узнал, что Давид выкупил у Ямпольского всю непроданную партию товара. Он пытался привлечь меня к одному не совсем законному делу, на меня сильно давят, и меня спасают только действующие обязательства.
— Ничего не понимаю, — беспомощно откинулась Оля в кресле. Зато Антон, судя по его угрюмому виду, понял.
— Я не верю, — хлопнул он руками по подлокотникам и встал, — я не верю, что Дава в этом участвует.
— Да в чем же, скажите мне! — воскликнула Оля.
— В поддержке террористических организаций, — ответили одновременно Антон с Авериным и посмотрели друг на друга.
— Дава? Не может быть! — Оля откинулась в кресле с возмущенным видом. — У тебя налицо профдеформация в связи с родом деятельности, Аверин, тебе не мешало бы показаться хорошему психиатру.
— Знаешь, а я бы не отказался, — Костя сунул руки в карманы джинсов и посмотрел на нее сверху вниз. — Чем просиживать ночи напролет под дверью одной сумасбродной девицы, без конца ищущей приключения на свою пятую точку, лучше бы на прием к мозгоправу сходил. Хоть бы выспался.
Он принялся растирать ладонями глаза, и Оля даже в тусклом свете ночника увидела, какие они красные.
— Ты что, каждую ночь здесь ночуешь? — переспросила тихонько.
— С тех пор, как увидел тебя в отеле, — утвердительно кивнул Аверин. — Снял номер на имя Моралеса и на ночь спускаюсь сюда. Днем, прости, не могу, обязательства…
— Почему же нам сказали на ресепшене, что здесь никто не живет?
— Не отель класса «люкс», а проходной двор, — проворчал недовольно Аверин. — Потому, Оленька, что я здесь не живу. Я его оплатил, но не заселился.
— А как же ключ? — не понял Антон.
— Он высококлассный взломщик, — пояснила Оля приятелю, — сейфы вскрывает одним пальцем. Для такого замка ему хватит взгляда.
Аверин снисходительно хмыкнул, достал из кармана электронный ключ и помахал перед носом у Голубых.
— Универсальная ключ-карта. Предвосхищая вопросы, где взял, говорю сразу — спер у горничной. Лайфхак[11] от Аверина, пользуйся.
Оля хотела съехидничать на предмет того, где он эту горничную завалил, на столе или в подсобке. Но Костя снова принялся растирать лицо, и она сразу сдулась. А потом как прошибло — так это он каждую ночь уходит от Дианы… из-за нее?
— Запонку верни, они недешевые, — тем временем протянул руку Аверин. Оля вздохнула и начала рыться в сумке.
Нашла, протянула Косте, но в последний момент сжала ладонь.
— Скажи честно, там камера? Или прослушка? Или это маячок?
Аверин присел на корточки, схватил ее за руку, крепко сдавил кисть и аккуратно разогнул по очереди все пальцы. Она только жалобно пискнула.
— Если бы я ставил камеру, то исключительно в ду́ше, Оля, — сказал насмешливо Костя и повернулся к Антону. — Не смотри так. У тебя бы и в ду́ше не ставил. Знаешь ли, с детства равнодушен к фильмам ужасов.
Откатил рукав рубашки, поймал Олин прожигающий взгляд. Взял запонку двумя пальцами и поднес к ее глазам.
— Это просто запонка, Оля, и я ее просто потерял. Это подарок Марка ко дню рождения. Не то, чтобы я очень дорожил его подарками, но он выест мне весь мозг, если я не буду их носить.
— Ой ладно, — буркнула она, — ты просто сам любишь все эти цацки.
— Откуда ты знаешь, кого я люблю? — вдруг спросил Костя и поднялся.
Он смотрел на нее по-прежнему сверху вниз, а она чувствовала себя как во сне, в котором вышла на улицу и поняла, что не надела платье.
Как он сказал? Кого? Не что?..
— Я, конечно, понимаю, что ты сделал выводы не на пустом месте, — прокашлявшись, отвлек на себя внимание Антон, — но уверен, насчет нас с Ольгой ты ошибаешься.
— Продолжай, — поощрительно кивнул Аверин, оперся плечом о стену и принялся продевать запонку в петли на манжете отвернутого рукава.
— Давид прочел об одном относительно удачном опыте хирургического вмешательства в похожем на его случае. Но у Давы другие показатели… ммм… Можно я не буду вдаваться в подробности его анамнеза?
Аверин махнул с видом, мол, давай, валяй, а сам вытянул руку, рассматривая манжету. Видимо, результат его не удовлетворил, и он перестегнул запонку.
— Ну, чего умолк? — повернул голову. — Я слушаю. У Давы другие показатели, дальше.
Оля только головой покачала. Ну и позер этот Аверин! Но промолчала, ей тоже было интересно послушать о Давиде.
— Данилевскому отказали, и он обратился ко мне. После подтверждения диплома и допуска к хирургической практике я буду зачислен в штат клиники и прооперирую Давида, — закончил Антон.
Оле кровь бросилась в лицо. А она? Выходит, Давид правда пригласил ее как приманку для Аверина? Или еще лучше — в качестве развлечения для себя?
— А Оля? — опередил ее Аверин. — Ее он не собирается зачислять в штат?
Антон посмотрел исподлобья сначала на него, потом на нее.
— Оля классный хирург, она будет страховать меня на операции. И Давид не предлагает ей должность штатного хирурга не потому, что сомневается в ее профессионализме. А потому что собирается сделать совсем другое предложение. Вот только это будет зависеть от исхода операции. Он не хочет предлагать ей стать женой инвалида. Это его слова.
В комнате зависла густая, неловкая тишина. Аверин оттолкнулся от стены, подошел к комоду и отодвинул ящик. Достал оттуда вторую запонку, откатил второй рукав и, не спеша, продел запонку в манжету. Разгладил рукав и повернулся к застывшим в креслах Оле и Антону.
— Правильно. Я бы на его месте поступил точно так же, — и открыл дверь. — Будете уходить, выключите свет, если вас не затруднит.
— Ты куда? — на автомате спросила Оля, все еще пребывая в шокированном состоянии.
— Пойду посплю, — ответил Аверин, не оборачиваясь, — у меня наверху целых пять спален на выбор.
И захлопнул дверь.
Глава 23— Давид, почему мы одни? — Ольга изумленно рассматривала украшенный цветами зал.
В зале кроме них были только официанты и ни одного посетителя. Посередине стоял сервированный столик, сервированный напитками, сырной тарелкой и фруктами. Рядом в высокой напольной вазе стоял роскошный букет орхидей.
