уровнях жизни — духовном, интеллектуальном — происходят мощные изменения, смешанные в отображении, раздробленные в форме и все же полные одного ритма, направленные к одной цели!
Этой целью является революция, революция консерватизма, с помощью которой Французская революция — триумф либерализма — будет сброшена, преодолена, отодвинута в сторону! Это революция души против революции ума, национализма против индивидуализма, социализма против капитализма, и если попытаться объяснить ее всеобъемлющий смысл схематически, мы получим следующее…
Дальше шли те самые четырнадцать пунктов, краткий смысл которых указан выше. Весьма любопытное чтиво, весьма. Чувствовалось, что для Штрассера это добром не кончится, и в лучшем случае его ждёт эмиграция, а в худшем — смерть*. (*Которая и постигла его старшего брата Грегора, убитого во время «Ночи длинных ножей».)
Вообще многое в голове просто не укладывалось. Каким образом в стране с определённым государственным строем появились штурмовые отряды, численность которых всё возрастала? А раздел территории Германии на региональные округа НСДАП, так называемые «гау», а потом ещё и назначение на них гауляйтеров, по сути, административных лидеров — и это при полной дееспособности государственных органов?
Получалась некая система в системе, гауляйтеры создавали административную систему страны, штурмовики претендовали как минимум на силы самообороны, ну, и партия, как идеологическая составляющая государства, замыкала сей порочный круг. Оставалось только нажать нужную кнопку, чтобы вся система заработала.
Но Самсонов понимал, почему Гитлер больше не пытается совершить путч: он хотел легитимности, чтобы взять власть не вопреки, а согласно воле большинства, только в этом он видел залог успеха, тогда как его противники хотели революцию.
Основная борьба шла за умы всех слоёв населения, но главное в управлении страной — это идея! Вот тут и шла по-настоящему идеологическая борьба, и кто в ней одержит победу, он сейчас предсказать не мог.
Голова «закипела», и Самсонов вновь встал, на этот раз решив сделать перерыв на обед. Поесть отправился в небольшой ресторан недалеко от посольства, в котором он жил. Сделав заказ, снова уткнулся в свежую газету. Принесли обед, который был превосходен, да и цена соответственной. Пока он ел, разные мысли не оставляли его, крутясь постоянно вокруг одной и то же задачи.
Вернувшись в посольство, он вновь сел в глубокое кожаное кресло и принялся изучать тонкие папки, в которых находились досье на всех лидеров НСДАП и не только их. На Эрнста Тельмана, в частности, тоже имелась соответствующая папочка.
Пробежав их глазами, Самсонов отложил в памяти несколько нелицеприятных характеристик, сделанных разными людьми. В частности, на известного журналиста Юлиуса Штрайхера, который откровенно любил порнографию, а также рассказывать всем о сексуальных извращениях евреев, что не мешало ему иметь множество любовниц и даже шантажировать их мужей, что само по себе являлось дичайшим фактом.
В череде его сексуальных фантазий была ещё одна, которой он пользовался, будучи гауляйтером Нюрнберга. Любимым его занятием в этой должности было хождение с хлыстом по городу. Дальнейшее использование данного хлыста, оставалось за кадром.
А ещё, один из главных идеологов национал-социализма Альфред Розенберг был, попросту говоря, язычником и выступал с нападками на церковь. Его книги оказались запрещены к прочтению католической церковью, вплоть до отлучения от неё.
Геббельс, будучи секретарём Грегора Штрассера, фактически предал его, перейдя на сторону Гитлера и развернув травлю обоих Штрассеров с помощью своей газеты «Дер Ангрифф», полностью скопированной с газеты Отто Штрассера «Арбайтсблатт».
Шла откровенная, но подковерная борьба между лидерами национал-социалистов. В ней пока одерживал победу Гитлер, но в любой момент всё могло резко измениться. Между тем центр требовал как можно больше информации. А откуда её взять? Всё только на этапе внедрения, это касалось и старых агентов, и новых, той же невесты друга Гитлера. Впрочем, пора бы уже попытаться встретиться с этим самым Отто Штрассером.
Конечно, это произойдёт не сразу и с помощью посредника, быть может, даже совсем случайно, хотя неслучайным случайностям и в их игре всегда будет место, но определённо стоит заняться Отто Штрассером вплотную… Вот только чем его заинтересовать и склонить на свою сторону? В досье за ним не значилось никакого компромата. Примерный семьянин, социалист и в то же время не атеист, ни в чём дурном Отто Штрассер замечен пока не был.
В деньгах он не нуждался, в помощи от СССР тем более. Единственно, что им могло двигать, так это то, что Штрассер мог передавать информацию по текущему состоянию дел в НСДАП чисто из духа противоречия и в надежде, что эта информация поможет СССР каким-то образом влиять на Гитлера и его окружение. И если даже не на него, то хотя бы на официальных лиц Веймарской республики. Да, это определённо могло его подвигнуть на сотрудничество с СССР.
Оставалось найти возможность непосредственного контакта с Штрассером и убедить его в необходимости сотрудничества. Эту задачу мог, по всей видимости, выполнить только он лично. Самсонов ещё несколько раз обдумал эту мысль и решил её изложить послу. Впрочем, в том, что посол согласится с его предложением, он не сомневался. Что же, надо пытаться… Игра определённо стоила свеч!
Глава 17
На митинг
Шольца Шириновский благополучно доставил до дому, а в штабе отчитался о возвращении бойца в строй. Никакой благодарности ни от кого получить не удалось, но его поступок оценили, хоть и не сразу.
Примерно неделю он ходил, как обычно, на службу, не переставая думать, где бы раздобыть денег и как бы слинять из этой организации, но его контракт истекал только в декабре. Конечно, он мог разорвать его и досрочно, но тогда бы не получил бы последней зарплаты и были бы проблемы с постановкой на биржу труда. Да и торопиться с этим пока не стоило, уйти проще, чем вернуться обратно, да и куда идти?
В тот день серьёзного разговора не получилось. Вернувшись к себе в комнату, Шириновский забегал, словно зверь в клетке, бормоча под нос невнятные слова:
— Так, что же делать, что делать? Нужно обязательно линять отсюда, иначе голову прошибут. Но как и куда? Или подождать ещё? Может, и вовсе уехать?
Сейчас он откровенно не знал, что лучше предпринять. Вроде бы он и шпион, а вроде и с крючка может соскочить, вроде бы и Родине помочь нужно попытаться, но сможет ли он вообще это сделать? Тут до прихода Гитлера к власти ещё ого-го сколько, а потом ещё почти целое десятилетие его правления. Может, безопаснее уехать на другой конец света? Что он вообще может сделать будучи
