ходить, но все же слаб, правой рукой вполне уверенно двигал, а вот левая еще до конца не зажила, пальцами шевелить может, и хорошо, а вот сгибать больно, ну, это и понятно, заживет, разрабатывать надо.
После обхода хозяйства ближе к обеду направился к Кристу, хоть и с утра там был, но Варна все время там крутится и за ним ухаживает. Крист хоть парень и с головой, но мало ли.
Подходя к холопской, я услышал голос мамы, повернув за угол, увидел гостя, которого совсем не ожидал застать.
Хотя казалось, мы только недавно с ним виделись.
[1] Белебеня — пустоплет.
Глава 14
14 Глава
Рознег о чем-то беседовал с Кристом, а рядом стояла мама и Смиляна, на лавке тихонько сидела Варна.
— Прадедушка Рознег, будь здрав, — и склонил перед ним голову, уважение надо показывать и чтить старшего родича.
— А вот и Яромир пожаловал, наслышан о твоих делах, наслышан, — и покивал.
У меня же забегали мысли, что я опять успел натворить.
— М? — только и вырвалось из меня.
— Отец сказывал, как ты спасителя Варны, почти из мертвых поднял, а я и не верил.
Фух, понятно, а то я уже и не знал, о чем думать.
— Да и Варну, не мешало посмотреть, вот и приехал, да и разговор к тебе есть, с отцом уже говорено.
Женщины, же молчали, чутко впитывая слова Рознего.
— А вы что уши развесили, али других дел нет, идите от седова, — дед свел брови, а его тон иначе как приказной нельзя было трактовать.
Мама со Смиляной переглянулись и подхватили Варну, отправились в сторону дома, даже Крист попытался сбежать не уверенной походкой.
— Болезный ты то куда, присядь, — и дед улыбнулся в бороду, — это бабам не след слушать мужских разговоров.
Крист же присел на лавку и пытался делать вид, что его нет.
— Посмотрел я парня, молодец спору нет, вырвал его из рук Марены[1]. Я то думал, что ты так балуешься, не серьезно в общем, — и дед махнул рукой показывая свое отношение. Будешь как и отец, мух ветром гонять.
Дед задумался, а я не перебивал его.
— В общем с Велерадом поговорили, к Снежане пойдешь умения набираться, да и я кой чего покажу, полезно это будет.
— А чего к Снежане деда? Не уж то ты меня умением своим без нее не научишь.
— Тьфу ты, вот вроде и испытания прошел и в Щецине со мной был, а словно дите не разумное. Коли придет беда, то силы одной без умения мало, — и начал давить меня своим взглядом, — думаю понял уже, тяжко было, Криста лечить?
— Тяжко дедушка, понимания нет, так измысливал только.
— Вот, — и дед поднял указательный палец, — измысливал он, да и не всегда сила помочь может, всякое бывает. А случись так, что несколько таких раненых будет, на всех силы твоей хватит?
Я же задумался.
— Нет, да и не хватило бы, точно не хватило, одного то еле вытянул, а о нескольких и говорить нечего.
— Вот и я о том, же сила наша это хорошо, но иногда ее одной мало, это я с тобой мудростью делюсь, я только силой и могу работать, умение конечно есть, но иной раз и его мало. Вот и пойдешь к Снежане в ученики умения наберешься, это полезно роду нашему, а то я стар уже и помереть могу.
— Хорошо, я понял. — и склонив голову в согласии.
— Беги тогда собирайся, бабам сказать можешь, а то начнут сейчас куда? Зачем? Нос свой совать. А я пока Криста осмотрю еще раз да подлечу.
* * *
Я смотрел на удаляющуюся спину деда, тяжко вздохнув повернул голову.
Снежана подставив свое старческое морщинистое лицо под лучи заходящего солнца, сидела на пеньке и отдыхала, словно нет меня на ее подворье.
Ее жилище располагалось не в граде, а отдельно на опушке леса, по дальше от людей и оно было огорожено, не знаю кто это сделал, но он постарался на славу. Частокол был двух метровым, толстые заостренные бревна, и ни одной щели. Частокол конечно по ниже чем в граде, но тоже весьма славно.
— И что же мне делать с тобой милок? — она взглянула на меня одним приоткрытым глазом, цвет ее очей давно выцвел и его уже было не определить.
Старушка, маленькая и сухая, вся с горбившая от не посильной ноши прожитых лет. А вокруг нее летали два создания, которые просто и не замысловато прозвали в народе светлячки, не большие шары, чуть больше моего кулака, мерно пульсирующие и светящиеся голубым светом.
Я же пожал плечами.
— Не знаю, о чем вы с родичем Рознегом сговорились, мне он сказывал, что на учебу.
— Сговорились ишь ты. Разве с этим трухлявым пнем сговоришься нормально, словно князь какой указание дает. Важна птица, то же мне.
И бабулька попыталась изобразить эту важну птицу, расставила руки в стороны и попыталась им махать.
У меня не произвольно вылезла улыбка, это смотрелось забавно и в тоже время мило.
— Уйдите, разлетались, — она махнула рукой отгоняя светлячков от своего лица.
— Ох, горе ты мое, ладно был бы ты девкой тут ясно и понятно чему и как учить, не одна у меня была ученица, но ты то муж, эхх. И бабулька горестно вздохнула и о чем-то задумалась.
Мне же надоело стоять словно вкопанному, так что я уместился на ближайшем пеньке, а их во дворе стояло не сколько.
— Ну будь ты девкой все же было легче, ты не девка случаем? — и Снежана с хитрецой на меня посмотрела.
— Нет я муж.
— Ха, муж, то же мне, а докажешь чем?
Надо мной что издеваются что ли, похоже так и есть. Ну бабуля я же тоже шутки шутить умею.
И я начла расстёгивать ремень, а после и завязки на штанах, бабуля наблюдала с хитринкой.
— Ты это что удумал то милок?
— Как, что не верите же мне, вот портки снимаю, щас все покажу.
— Уууу, бесстыдник, — и Снежана погрозила мне клюкой. Срамота, эх что я там не видела то, ладно пошуткавали и будя, — в глазах у старушки бегали бесенята, да и лицо разгладилось от едва видимой улыбки. А потом ее лицо стало серьезным и она продолжила словно размышляя в слух.
— Заговором на болезни тебя учить, так они все к женской силе идут, да божьей Макоши да Живе, мужу они будут бесполезны, а мужских я и не ведаю,
