К полудню разведчики, втянувшись в узкое, как каменный пенал, ущелье, обнаружили низко нависший скальный карниз, под укрытием которого Седой решил устроить привал.
Разведчики, обессиленные тяжелым переходом, быстро расчехлили снайперские коврики и, бросив их на камни, повалились на них, тесно прижимаясь друг к другу. От вымокших маскхалатов тут же повалил пар. Несмотря на двойную пропитку сапожным варом, который варил по дедовскому рецепту потомственный сапожник (в мирной жизни) сержант Макосей, ботинки тоже парили, размочаленные снегом.
Седой вынул из внутреннего кармана разгрузки карту, запаянную в целлофан, и, сориентировавшись по месту, понял, что пройденный ими путь был просто прогулкой по сравнению с тем, что им предстояло дальше. А дальнейший путь разведчиков лежал по скальному карнизу, огибавшему гору по широкой дуге, идти по которому в таких погодных условиях без страховочных приспособлений было чистым самоубийством. А это означало дополнительную потерю времени, поскольку нужно посылать вперед группу, чтобы вбить в скалу крючья и протянуть страховочный трос.
Теперь было совершенно ясно, что к назначенному времени – к 10.00 завтрашнего дня – разведчики не успеют выйти к границе с Грузией, к выходу из Панкисского ущелья, через которое должна пройти в Чечню большая группа боевиков из отряда Гелаева.
Седой подумал, что боевики идут в точно таких же условиях, и вряд ли их встреча с проводником, ожидающим прихода отряда к 10 часам, состоится в назначенное время. В любом случае задачу разведчикам никто не отменял, связь со штабом продавить из-за рваного рельефа гор не удавалось, а значит, надо идти дальше.
Через двадцать минут отдыха Седой поднял двух самых опытных скалолазов – Могилу и Кефира – и приказал идти готовить страховку.
Кефир, острый на язык, иногда невоздержанный в высказываниях, но опытный и надежный разведчик, и на этот раз не удержался от высказывания:
Кефир и Могила – два верных солдата,
Откованы оба из стали-булата!
Им отдых заменит родная лопата,
А коль они вместе – уже экскаватор!
Разведчики отозвались дружным коротким хохотком, а напарники, собрав снаряжение, исчезли в густых завертях метели.
Им потребовалось более двух часов, чтобы проложить страховочный трос и возвратиться под ненадежную крышу карниза. Оба были измотаны до предела.
– Командир, – сказал Кефир, укладываясь на коврик. – Там в двух местах карниз сужается до двадцати сантиметров. По нему и в сухую-то погоду идти опасно. Рискуем мы!
– А что, у нас есть выбор – идти или не идти? – нарочито грубо спросил Седой. – Есть приказ, и мы будем его выполнять.
– Кто бы спорил, – пробурчал Кефир и мгновенно уснул.
Седой решил дать им поспать тридцать минут и выходить, чтобы успеть до темноты преодолеть карниз. Потому что идти им придется и ночью, чтобы успеть перехватить боевиков хотя бы на нашей стороне.
Карниз отнял последние остатки сил, поскольку передвигаться по нему пришлось, буквально прилипая к мокрому, облепленному мокрым снегом камню. Разведчики осторожно, шаг за шагом преодолевали карниз, растянувшись длинной цепочкой, чтобы в случае падения кого-то из них он не увлек за собой остальных. Повезло еще, что ветер к вечеру изменил направление и постоянно дул в спину, прижимая разведчиков к скале. Но в этом движении все равно был смертельный риск, потому что, скапливаясь в огромные сугробы на гребне, пласты мокрого снега под своей тяжестью и под воздействием ветра периодически обрушивались вниз, сползая по крутому склону. Сначала такая лавина всей своей многопудовой массой обвалилась на плечи Качка. Не удержавшись на мокрой, заснеженной тропе, он сорвался в пропасть, зависнув на страховочном фале. Помочь ему в этой ситуации никто не мог, потому что карниз в этом месте был довольно узкий, и двое на нем бы просто не удержались. Качок некоторое время висел без движения, ожидая, пока веревка прекратит раскачивания. Затем, напрягая все силы и постоянно соскальзывая на мокром фале, минут десять поднимался обратно. Разведчики, замерев, стояли все это время недвижно, замерзая в мокрых маскхалатах на холодном ветру. Качок пару минут отдохнул и осторожно двинулся дальше. И в этот момент лавина сбила Батона. Удар был такой силы, что ближайший к нему крюк вырвало из скального массива, и вслед за Батоном полетел Кум. Ситуация выходила из-под контроля, потому что своей тяжестью разведчики могли вырвать еще несколько крючьев, и тогда вся страховочная система полетит к чертям.
– Ничего не делайте! – крикнул Кефир. – Просто висите и не давайте фалам раскачивать вас!
Он быстро отстегнул свой карабин от страховочной системы и, прижимаясь всем своим корпусом к телам стоящих разведчиков, чтобы обойти их, дошел до места обрыва. Если бы в этот момент на него обрушилась лавина, спасти его не смог бы никто. Даже бог. Без страховки он просто улетел бы в пропасть.
Зацепив свой карабин за ближайший к нему крюк, Кефир забил рядом с местом, откуда был вырван крюк, запасной и, пройдя еще несколько метров, забил страховочный. Продернув сквозь них фал, намертво закрепил его за третий крюк и, сделав обвязочную петлю, сбросил ее ближайшему к нему Куму. Тот накинул обвязку под грудь и дернул фал, давая сигнал, что готов к подъему.
Кефир перебросил свою страховку на фал, чтобы уравновесить напряжение, и, буквально зависнув над пропастью, удерживаемый лишь своим страховочным поясом, стал потихоньку выбирать фал Кума. Андрюха Кум ростом был под два метра и весил более ста килограммов, плюс пулемет, плюс снаряжение… Он, как мог, помогал Кефиру, цепляясь за любой выступ в каменном монолите скалы, и вскоре его мокрая голова с коротким ежиком волос, облепленных снегом, показалась над карнизом.
Выровняв страховочную систему и дав ей натяжение, они разошлись, потому что стоять вдвоем на карнизе было невозможно, и Батона вытаскивал уже Кум.
Дальнейший путь по предательски коварному карнизу прошли без приключений и потерь, если не считать потерей улетевший в пропасть белый подшлемник Кума, сбитый с его головы снежной массой. Свою голову ему пришлось теперь упрятать под черную вязаную шапочку, парочка которых всегда была у разведчиков в запасе.
Выйдя на обширное плато, разведчики повалились прямо в снег, потому что сил уже не было. Отдохнув минут пятнадцать, они двинулись дальше, чтобы успеть в уже начинающихся сумерках, грозящих провалить их в резкую темень горной ночи, дойти до горного массива, где их, согласно графику движения, в 17.00 должны были встретить «погранцы».
Ночь, как всегда, рухнула на горы неожиданно, похоронив в черной мутной мгле близкие очертания скал. До них добрались уже в полной темноте, обнаружив в теле скалы небольшую, до половины забитую снегом пещеру. Выбросив с помощью саперных лопаток снег, разведчики расстелили коврики, занавесили вход плащ-палаткой и, укрывшись спальными мешками, забылись в коротком тревожном сне.
Час сна в относительно уютной обстановке благотворно повлиял на разведчиков. Проснувшись, они подогрели на спиртовках свой «фирменный энергетический» напиток, состоящий из коньяка, шоколада и сока лимона, фляжка с которым постоянно сопровождала каждого из них в дальних переходах, и, подкрепив им значительно растраченные силы, ровно в 3.00 отправились дальше.
