Искренне ваша, Мэри Гаравэйн».Я повертела бумажку в руках. Письмо показалось странным и, если честно, немного пугающим. Однако кулон оказался очень красивым. В маленькой изящной бутылочке парило крохотное золотистое перышко. Сосуд был крепко закупорен, а через отверстие в пробке продета тонкая золотая цепочка. Украшение мне понравилось, и я тут же его надела. Следом пришла Труди – сообщить, что меня уже ждут в столовой.
Завтрак прошел в спокойной и даже благостной обстановке. Герцогиня, узнав, что я привезла все необходимое для лечения ее любимого Людвига, пребывала в хорошем расположении духа, Элиз предвкушала вечерний приезд любимого брата, а Гаспар в принципе не склонен был впадать в уныние. И только Крис вызывал тревогу. Внешне друг был весел и вел себя непринужденно, однако я заметила глубокие тени, что залегли у него под глазами, и сильную бледность кожи. Словно он совсем не спал по ночам.
После завтрака вызвалась проводить младшего герцога до конюшни и по дороге рассказала ему о вчерашних странных событиях. Гаспар все внимательно выслушал и немедленно помчался в деревню, предварительно взяв с меня слово никому пока не рассказывать о происшествиях. Перед тем как вернуться в дом, я решила проведать Арагайну и угостить ее сладким яблочком, специально припасенным во время завтрака.
Приласкав лошадь, я уже двинулась к выходу, как вдруг обратила внимание на открытую дверь в комнату конюха. Внутри никого не было, но на столе лежали инструменты для резьбы по дереву, а на полках стояли деревянные фигурки зверей и птиц. Я подошла поближе и взяла с полки лебедя. Птица, раскинувшая крылья, словно в полете, выглядела как живая. Каждое ее перышко было выточено невероятно детально. Очевидно, мастер создавал свое творение с большой любовью.
– Нужна игрушка, мэм? – послышался голос за спиной.
Застигнутая врасплох, я обернулась. В дверях стоял Мика. Он кивком указал на лебедя в моих руках.
– Э-э… Я просто смотрела, – засмущалась я. – Это вы сделали?
– Да, – кивнул конюх и прошел к своему столу.
– Они изумительны! У вас определенно талант, – восхитилась я.
– Спасибо… – смущенно пробормотал мужчина. – Если нравится, можете взять любую на память.
Он показал рукой на полку с фигурками. Я с любопытством осмотрела все и выбрала небольшую лошадку, вскинувшуюся на дыбы.
– Большое спасибо, она будет напоминать мне о вас и Арагайне, – поблагодарила конюха и спросила: – Скажите, а не вы ли, случайно, подарили похожую игрушку Пэту, мальчику в деревне?
Мика удивленно уставился на меня, затем медленно кивнул и пояснил:
– Мэри, мама Пэта, тяжело заболела. Я хотел хоть немного подбодрить мальчугана и принес ему подарок.
– Вы знакомы с Мэри? – уточнила я. – Она уже выздоровела.
Конюх опустил взгляд, его щеки и шея слегка порозовели.
– Знаю, мэм… – смущенно пробормотал он.
Тут меня осенила догадка – скорее всего, накануне вечером именно Мика был у Мэри. Теперь настал мой черед смущаться. Однако, быстро совладав с собой, я спросила:
– Мика, скажите, почему Мэри уволили из Кроунхолла?
Мужчина вдруг закашлялся, а когда поднял глаза, увидел кулон у меня на шее и спросил:
– Это она вам подарила?
Я лишь удивленно кивнула в ответ.
– Значит, это вы ее спасли… – догадался Мика.
Снова последовал мой молчаливый кивок.
– Понимаете, мисс, – начал он, – у Мэри есть дар – она видит будущее. Ее видения часто обрывочны и нерегулярны, но всегда правдивы. Она сказала, что вам грозит опасность, и сделала этот оберег. Мой совет – носите не снимая.
– Хорошо… – тихо отозвалась я, обескураженная этими словами.
– А что до увольнения, – продолжил конюх, – сказали, будто она что-то украла. Лэнскомб, наш старый дворецкий, взял тогда вину на себя, просил, чтобы Мэри не увольняли, она же одна воспитывает сына, но дело закончилось тем, что выдворили их обоих.
– Это было два года назад? – уточнила я.
– Около того, – задумчиво ответил мужчина.
– Большое вам спасибо и за подарок, и за информацию, – улыбнулась я и поспешила обратно в поместье – спасать от облысения хозяйского кота.
Великая герцогиня Кроун и ее не менее великий Людвиг ожидали меня в кабинете ее светлости. Разложив свои снадобья на столе, я взяла кота на руки и стала тщательно натирать мазью каждый миллиметр теплой кожи.
– Вы не выяснили, что с ним случилось? – поинтересовалась осторожно.
