не причинят боль. — Я целую ее в лоб, затем беру коробку и выхожу из ее спальни.
На короткой прогулке до своей квартиры я пытаюсь осмыслить свалившуюся на меня бомбу.
Это уже второй подарок.
Неужели появился гребаный преследователь, о котором мне нужно беспокоиться?
Решив навести справки у соседей, я стучу во все остальные двери и спрашиваю, не видели ли они кого-нибудь поблизости. Или видели ли они, кто положил посылку на мой порог.
Однако мое расследование не принесло результатов. Меня это успокаивает, потому что наша маленькая община заметила бы любого, кому не место на наших улицах.
Преследователь слонялся бы поблизости. Он использовал бы любой шанс, чтобы понаблюдать за Тианой. Когда эти подозрения развеяны, мне остается только догадываться, что это больной розыгрыш.
Но чей?
Мы ладим со всеми нашими соседями. У меня нет ревнивых бывших подружек, а у Тианы нет романтического прошлого.
Карлин Макаров не стал бы беспокоиться по такому пустяку. Он даже не хотел Тиану в сексуальном плане.
Так кто же, блять, пытается издеваться над нами?
Я прокручиваю в голове список своих врагов, когда открываю дверь и выхожу во двор.
Это мог быть любой из девяти мужчин, которых я пытал, чтобы они заплатили.
Господи, потребуется время, чтобы разобраться со всеми ними.
— Мама? — слышу я голос Тианы. — Это ты?
Когда я появляюсь в дверях кухни, Тиана роняет сковороду, которую вытирала.
— Господи! — Она прижимает руку к сердцу. — Ты напугал меня. — Она вздыхает с облегчением и подходит, чтобы поцеловать меня. — Ты рано вернулся.
Ее взгляд скользит по мне, затем останавливается на коробке в моей руке.
Я смотрю, как кровь отливает от ее лица, и прежде чем успеваю успокоить ее, она бессвязно бормочет:
— Это все ложь. Я бы никогда так с тобой не поступила. Я понятия не имею, кто это отправил. Мне так жаль. — В ее глазах появляется страх. — Обещаю, Армани. Я не изменяла тебе.
Когда я поднимаю руку, чтобы прижать ее к своей груди, она вздрагивает и, спотыкаясь, делает шаг назад.
Я роняю коробку и, схватив ее, прижимаю к груди и заключаю в объятия.
— Успокойся, bella. Я знаю, что ты не имеешь к этому никакого отношения. Я верю тебе.
Из нее вырываются рыдания, ее тело сильно дрожит.
— Я не понимаю… что происходит.
Я провожу рукой вверх-вниз по ее спине, чтобы успокоить ее.
— Я знаю, bella. Я докопаюсь до сути и разберусь с этим ублюдком.
Она успокаивается, и когда отстраняется, бросает на меня умоляющий взгляд.
— Я была только с тобой. Я люблю тебя. Я бы никогда не сделала ничего, что поставило бы под угрозу то, что у нас есть.
— Шшш, — успокаиваю я ее, вытирая слезы с ее щек. — Я знаю, bella.
Когда я прижимаюсь поцелуем к ее губам, она обвивает руками мою шею и углубляет его, поглощая меня с таким гребаным отчаянием, что коробка вскоре забывается, и мы срываем друг с друга одежду.
Глава 33
Тиана
С тех пор, как мы получили вторую посылку, я на взводе. Всякий раз, когда я иду в магазин или куда-нибудь по делам, я ловлю себя на том, что оглядываюсь через плечо.
Армани сказал, что выяснит, кто присылает подарки, но прошло уже две недели с тех пор, как я получила серьги, и мы ни на шаг не приблизились к разгадке. Он даже установил камеру наблюдения, надеясь, что если человек принесет еще один подарок, мы увидим, как он выглядит.
Я понятия не имею, кто мог так поступить со мной, и от этого мне становится не по себе.
Армани ясно дал понять, что не потерпит измены. Что, если они продолжат посылать подарки, и он начнет верить в эту ложь?
Я так сильно его люблю, что меня убьет, если он не будет мне доверять.
Надеюсь, тот, кто за этим стоит, просто исчезнет.
Я подношу чашку с кофе к губам, но от запаха у меня сводит желудок. Встав из-за кухонного стола, я выливаю карамельную жидкость в канализацию и ополаскиваю чашку.
Хватит думать об этом ублюдке.
Собрав все необходимые ингредиенты, я начинаю готовить кексы "Красный бархат". Это любимые кексы Армани, а от предыдущей партии остался только один.
Мой телефон начинает звонить, и я хватаю устройство со стойки и зажимаю его между ухом и плечом, чтобы продолжать взбивать яйца.
— Алло? — Я ничего не слышу. — Алло?
Тишина длится несколько секунд, прежде чем звонок обрывается.
Я проверяю номер и, не узнав его, выключаю устройство и продолжаю свою работу.
Помимо крайне неудобных подарков, у нас с Армани все прекрасно. Последние два с половиной месяца были самыми счастливыми в моей жизни.
Я добавила свои штрихи по всему дому. Цветы в гостиной. Красные подушки для придания цвета. Фотографии в рамках с нашей свадьбы, а также одна фотография Миши и Авроры.
Наконец-то у меня есть дом, о котором я всегда мечтала.
И многое другое.
Вместо того, чтобы быть замужем за насильником, я замужем за мужчиной, который любит меня и обращается со мной как с королевой.
Я отдала Армани все, что у меня есть. Я люблю его, как никого другого.
Мышцы моих плеч расслабляются, когда я заново переживаю последние два с половиной месяца своей жизни.
Это безумие, когда я думаю о том, насколько все изменилось. Я и не подозревала, что такое счастье существует.
Я даже лажу со своей свекровью. Многие ли женщины могут сказать такое?
Мой желудок снова сводит, и когда мне становится так плохо, что я уверена, меня вот-вот вырвет, ставлю миску и спешу в ванную.
Опускаясь на колени у унитаза, я жду, но ничего не происходит.
Уф.
Я вытираю ладонью липкий лоб и сажусь на пол в ванной.
Эта мысль приходит мне в голову второй раз за последнюю неделю.
Могу ли я быть беременна?
Так скоро?
Прошло два месяца с тех пор, как мы с Армани впервые переспали. Разве не нужно больше времени, чтобы почувствовать утреннюю тошноту?
Поднявшись с пола, я иду на кухню и беру телефон, чтобы загуглить ‘утреннюю тошноту’.
Мои глаза расширяются, когда я читаю, что это может начаться на шестой неделе, и обычно достигает наивысшей точки около девятой недели беременности.
О Боже мой.
Мое сердце начинает биться быстрее, когда эта возможность проникает в мое сердце и пускает корни.
Что, если я беременна?
Боже милостивый, я буду так счастлива!
Я оставляю все ингредиенты лежать
