дурочка, да? Но это ведь всё – благодаря ему!
– Сегодня новоселье только для вас, – задираю гордо подбородок. Нет уж, поражение не приму. – Персональный ужин. Для шефа.
– Ого, – говорит так, но ни капли не удивляется. Тянется к Еве, собираясь взять её за руку, но та быстро мотает головой и показывает свои испачканные ладошки. – Ты что, готовила? Сама?
Доченька шаркает ножкой и смущённо кивает.
– Что же ты делала?
– Пемени.
– Тысячу лет их не ел. Мне нравится ваше новоселье.
– Но-но-но! – останавливаю их двоих, размахивая указательным пальцем. – Кто же пельмени на новоселье на стол ставит? Это заготовки на завтра! Ужин у нас будет другой!
Я ж не такая плохая хозяйка.
Подумаешь, забыла гостей позвать… Ну, ничего. Потом отметим. Сегодня мой мозг в кашу превратился из-за внезапного переезда. Столько дел с утра. По-хорошему, нужно искупаться, лечь спать. А завтра с новыми силами встать на работу. А после – продолжить разбирать вещи.
– Случайно не тот, который сейчас пахнет гарью? – раздаётся тихонько рядом с ухом. И от этих слов я должна бежать без оглядки на кухню, но замираю как вкопанная, пытаясь понять, где сейчас стоит Динар Тагирович. Сбоку, наклонив голову и обжигая дыханием чувствительную мочку уха.
Дёргаю носом. Не чувствую горелого, но всё равно срываюсь с места и лечу на кухню. Заглядываю в духовку. И чуть не бью себя по лбу. Я же её выключила! И ничем не пахнет! Повелась на дешёвый приём!
Резко встаю, оборачиваюсь, врезаясь испепеляющим взглядом в уже зашедшего на кухню Юсупова.
– Шутите вы всё же плохо, – укоризненно произношу. А он как ни в чем не бывало, подходит к стулу, упирается в его спинку ладонями и пожимает плечами.
– Не отрицаю.
Паршивец. Вот он кто. Я уж думала, ужин спалила, а он…
Ой. А что это у него на лбу?
– Замрите, – быстро прошу и подаюсь вперёд, чуть привставая на носочки и смахивая какую-то чёрную штуку с его волос. Она падает на щёку, а я прохожусь и там, не сразу понимая, что оставляю следы от муки.
– Ой, – тут же одёргиваю руку и прислоняю её к губам.
– Что? – хмурится босс. – Что-то есть?
Сдерживаю смешок. Поднимаю обе ладони в воздух, обхватываю его лицо, пачкая щёки и тёмную густую бороду. Кручу его голову, будто рассматривая. И под конец с улыбкой до ушей извещаю:
– Ничего нет!
Убираю ладони от испачканного лица.
– Присаживайтесь, я пока приберу здесь и на стол накрою.
Не успеваю вернуться к делам, как ловлю взгляд дочери. Ева смотрит на босса с изумлением, а затем шлёпает себя по щекам, оставляя на них такие же белые пятна, как и у Юсупова. Громко смеётся, убирает мешающие пряди за ушки, измазавшись ещё сильнее.
– Ты когда успела хвостик растрепать? – спрашиваю с умилением. А ей всё равно. Радостная, довольная. Даже не слышит меня.
Ладно, потом причешу.
Приступаю к уборке, выкладывая готовые пельмени на дощечку. Параллельно разговариваю о всякой ерунде с боссом, чтобы не возникло паузы. А сама думаю о том, намекнуть ли ему на его «макияж» или промолчать…
Ему же так потом домой ехать, если не заметит!
Впрочем, он руки потом пойдёт мыть. И узнает…
Тихонько смеюсь себе под нос. И обрываюсь, когда слышу топот ножек моей зайки, а затем тихий приказ:
– Поси.
Поглядываю на Юсупова и дочку через плечо.
Конфетка принесла свою расчёску, держит её в одной руке, а вторую протягивает Динару. Зовёт его в гостиную. Причесать её.
И это удивляет меня не меньше, чем то, что она называет его «папой».
Ева капризничает, когда ей кто-то, кроме меня, волосы заплетает. Даже моя мама не может с ней в этот момент совладать, а тут…
– Зайка, я тебя расчешу, потерпи немножко.
Юсупов устал, наверное. А крошка его дёргает.
– Пошли, – отвечает ей мужчина. Ух ты… Я бы посмотрела, как тот самый суровый босс, гоняющий всех на работе, будет делать ребёнку хвостик. Мило, наверное… – Пока мама твоя всю кухню в муке пачкает. Ещё и до нас доберётся.
На моей макушке будто вырастают два демонических рога, и я никак не отвечаю на его колкость.
Хех, знали бы вы, Динар Тагирович, что вы уже помечены…
Напевая себе под нос весёлую песенку из какого-то детского мультика, быстро справляюсь с уборкой. Накрываю на стол, разрезаю торт.
Они как раз возвращаются из гостиной. У Евы хвост где-то сбоку, не в центре, вот-вот распадётся. Но она довольная до ужаса. Залезает на стул, гипнотизирует взглядом тортик.
А вот Юсупов… Важно проходит вперёд, к раковине. Видимо, решил помыть руки здесь, а не в ванной, где есть зеркало.
Чуть не вздыхаю от разочарования. Слышу за спиной какое-то шуршание.
– Милана Юрьевна, – летит мягко. Прежде ни разу подобного тона от него замечала. В мою сторону точно.
– А? – непонимающе оборачиваюсь. Застаю только короткостриженый затылок и широкую спину, обтянутую чёрной футболкой. Кстати, днём он был одет по-другому. Значит, домой заезжал, а потом к нам. Видимо, и правда недалеко живёт.
– Нехорошо поступаете.
Что-то происходит за этой гигантской спиной. Она перекрывает весь обзор. Но Динар что-то делает там, копошится. Поворачивается ко мне, демонстрируя белые ладони. Мой взгляд скользит за него, цепляясь за открытую пачку с мукой.
– Исподтишка.
И, отвлекаясь от Юсупова, не успеваю вовремя среагировать. Босс делает шаг вперёд, ведёт пальцами по моим щекам.
Да он!.. Мстит мне!
– Да я же пошутила, – нервно смеюсь. Но заляпанных щёк ему мало, судя по тому, как он угрожающе надвигается на меня. – Стойте-стойте!
Я ещё свои вещи не до конца разобрала! Они в самом низу коробок лежат!
Чтобы не быть вконец испачканной, срываюсь с места и пытаюсь увернуться. Кухня небольшая, и я с трудом оббегаю стол в надежде ускользнуть в ванну и запереться там, но… Внезапно
