Книга Мошенница с Хвостом - София Ваго

— Но всё равно не понимаю, причём здесь психушка с убийцами, — я серьёзно посмотрела на него.

— Вот как раз на той самой свинье, когда я был в полудрёме, я услышал разговор двух очень странных пьяниц:

— Нел, вот скажи мне, почему мы так хреново живём? — шепеляво сказал беззубый, — Неужели правитель такой тупица, что не понимает, что происходит в его государстве? Зачем нас клеймят с самого рождения? Почему одним, кто плевать на образование хотел — оно дано, а другим, кто к нему рвётся, оно запрещено? Почему я должен у кого-то выкупать свою жизнь? Почему я кому-то обязан кроме своей семьи?

— Кассиус, — ответил человек в мехах, — Вот ты мой раб, а такой умный… Тебя надо на трибуну! Нет! — глаза Нела округлились, когда он поднял свиную ногу к своему грязному рту, — В школу! Философские вопросы читать!

— Но Нел, — икнул Кассиус, — Разве я не прав? — Нел посмотрел сальными глазами на своего “раба по попойке”. Ситуация была абсурдна.

— Не прав, мой глупый раб. Не прав, — Нел поднял кубок с вином и треснул проходящую официантку по заднице, с силой сжав её сальцо, помацав, так сказать, — Каждый должен знать своё место.

— Не логичнее было бы эти места распределять не по рождению, а по возможностям и упорству?

— Чё ты от меня хочешь, Кассиус? Свободы? А на кой она тебе сдалась? Что ты с ней делать будешь?

Раб почернел.

— А вот нужна! Нужна она мне! Может быть я бы сейчас не свиньёй бы грязной был, а учителем, детей бы уму-разуму обучал!

— Ха! — хрюкнул свободный, — Да ты бы сидел на моём месте и жопой бы не шевелил. И тебе бы ещё пришлось платить за всё, что нажрал твой раб в трактире. Но благо ты потом мне с лихвой всё отработаешь... — Нел посмотрел, облизнувшись на рот своего раба, — Так что радуйся тому, что с руки тебе твой добрый свободный даёт!

— Я требую аудиенции с правителем от лица народа! — с пьяными слюнями стукнул единственным пивным бокалом кудрявый Кассиус.

— Да сиди ты! — толкнул толстый боров своего тощего раба, обратно на скамейку, — Не примет он! Понял? Хоть на голове у него стой!

— В смысле? — с круглыми выпученными глазами сказал Кассиус. Этот раб был ещё совсем молодой, — Он же и мой правитель!

— Да плевать он на меня хотел, не то что на тебя! — икнул Нел.

— Как это так?

— А всё просто. Правитель-то наш… — Нел приблизился к Кассиусу, — Марионетка.

— Не может быть… — Кассиус подался вперёд через стол к своему барину, — Но кто же? Как же?

— Есть группа лиц, что дают ему приказы. И в их интересах, чтобы народ становился более нищим ну кроме фаворов, конечно, и с каждым днём, а они за счёт него богатели.

— А доказательства у тебя есть? — Кассиус буквально стелился по столу.

Нел ударил кулаком по дереву.

— Да разве тебе недостаточно того, что тебе говорит твой свободный! — взял за ворот рубахи барин своего раба, — Мало я тебе прошлый раз последние зубы выбил?!

— Достаточно-достаточно! — взмолился долговязый парень в железных тисках власти.

— Ну ладно… — довольный тем, что довёл своего раба до дрожи, свободный улыбнулся и подался вперёд, — Кому принадлежит дом, в котором я живу? — сказал Нел.

— Вам, — вжимаясь в угол, ответил Кассиус.

— Эх ты, дурья башка, — улыбнулся своей власти свободный, — Раньше этот дом принадлежал госпоже Лакруш, нынешнего фавора Лакруш. Там все гобелены с её изображениями! Ты чё, не видел? — на этом моменте Максимилиан напрягся…

— И? — любопытство заставило Кассиуса податься вперёд.

— А ты слышал когда-нибудь, чтобы у фаворки отбирали поместье?! Да не кто-нибудь, а её собственный муж?!

— Неужели изменила? — шёпотом сказал Кассиус.

— Мне кажется, она участвовала в сговоре против своего же мужа, потому что по моим скромным наблюдениям фаворы своим прощают всё, исключительно кроме предательства.

— И где она сейчас?

— Ну лично бы я убил её на месте, — самодовольно откинулся на спинку стула свободный, — Но хватит! Мне надоели разговоры! Допивай своё пиво и пошли. Мой дружок, — он посмотрел на свои натянутые брюки между ног, — Надеюсь твой рот наговорился и теперь готов к настоящей работе!

***

— И что? — я с омерзением спросила Максимилиана, убрав лёд и положив горячую травяную припарку на место вывиха, представляя этого свободного и раба...

— Дом с гобеленами, — продолжил Максимилиан, — На которых везде была до нельзя красивая госпожа Лакруш; Это дом, куда меня возила мать.

Я остановилась.

— И если мать умерла от болезни, то я точно знаю, что госпожа Лакруш жива...

— И она находится в этой психбольнице Мерт! — договорила я за него.

— Да, — проглотил Максимилиан горечь, — Она была слишком красива для того, чтобы её убивать. Потому её муж увёз её туда.

— А как ты понял? Что она именно там? — мои глаза полезли на лоб.

— На том своём последнем балу я видел новый гобелен с её изображением, который Лакруш подарил отцу. На заднем фоне была та самая тюрьма.

— Но ЗАЧЕМ делать такие подарки?! — я поднесла руку к сердцу.

— Всё просто. Шантаж. Я думаю… В тот вечер после смерти матери мой отец улыбался, чтобы защитить меня. Потому что гобелен — это напоминание, что все непокорные будут либо убиты, либо в тюрьме.

Я медленно убрала руки от его плеча. О-ФИ-ГЕТЬ!

— Поэтому… — я поняла, что он хотел сказать мне, — Ты хотел поговорить со мной, чтобы я пробралась на территорию этой психбольницы… Потому что она исключительно... женская… И ты хочешь узнать, что именно обсуждали твоя мама и эта госпожа, раз одна умерла, а вторую сослали в тюрьму? — возникла пауза, — Ты думаешь, госпожа Лакруш знает о тех самых кукловодах!

— Да, — кратко ответил мужчина, видя шок в оленьих глазах.