упрямый телёнок, который не хочет идти с остальным стадом.
— Это какой-то клубок противоречий. Я окончательно запутался. Я не вижу смысла сидеть рядом с Димой и на ухо ему начитывать учебник по астрономии. Мы даже не знаем, слышит ли он нас. Всё это полнейшая ерунда!
Глеб обиделся. Он скрестил руки на груди и сердито выговорил:
— Ах, ерунда?! Противоречие в том, что когда ты предложил поехать к космонавтам все согласились, а сейчас не ты лидируешь поиски, поэтому и злишься.
Заворчав, Георгий Максимович затормозил у обочины и повернулся к перевозбуждённым разбушевавшимся парням, в одночасье, остановив перепалку пронзительно-тяжёлым будоражащим взглядом.
— А ну-ка умолкли оба! — гаркнул он для верности. — Поссориться легко, а мирным способом договориться не всем даётся. Не надо тянуть одеяло на себя. Это каждого из вас касается! Нет противоречий. Есть пробелы в знаниях. Опора это базовые знания. Регламент простой — зовите специалистов, если у вас вопросы. Мы сделали всё правильно. Осталось домыслить, докрутить, докумекать, а не в раздрай пускаться. Я тоже себе места не нахожу, но ни на ком же не срываюсь…
Тирадой парней окатило как ледяным душем и разом привело в чувство. Они по очереди пробубнили «Простите».
— Бывает. Главное, чтоб не мимо ушей пролетело. На ус мотайте. Да смотрите широко, — чуток подобрел знахарь.
Автомобиль тронулся в путь. Водитель и пассажиры прискорбно молчали. Выпустив пар, у всех троих окончательно пришло понимание того, что они топчутся на одной точке, не зная как помочь Диме. Георгий Максимович включил радио, чтобы как-то разрядить обстановку. Тем временем, незаметно обменявшись дружеским ударом ладоней, и подмигнув друг другу, Паша и Глеб без слов сговорились продолжить разговор без свидетелей.
Глава 28
За панорамным стеклом неведомой «морзянкой» шелестел дождь, силясь нагнать зябкие мурашки редким в этот час деревенским прохожим. Казалось, что октябрь попрощался последним солнечным деньком и передал права ноябрю, который, как только стемнело, показал суровый характер: наслал северный ветер, напустил стужу. В комнате ребят, несмотря на преобладание небесных холодных тонов, было уютно: чугунная батарея щедро дарила тепло; на стены, обшитые белыми досками, можно было опереться, не боясь переохладиться; толстый матрас, укрытый покрывалом с бордовыми растительными узорами манил мягкостью, тканевый абажур старомодного торшера, полностью скрывал включённые лампочки, балуя жильцов ровным светом, а собранный Машей букетик из листьев дуба, клёна и липы ненавязчиво благоухал сладко-терпким ароматом, создавая незатейливую композицию из приятных осенних запахов. Сидя на кровати, глубоко затерявшись в путаных думках, удручённый Глеб, изредка что-то писал в блокноте или же «зависал» взглядом на потолке. Паша, играя желваками, притих у окна. Он безотчётно теребил штору. Закончив перебрасываться фразами о несущественных вещах, друзья замолчали: каждый хотел предложить нечто дельное, и для этого требовалось время на раздумье.
К ним заглянула Маша, принесла графин с водой. В отличие от ребят, она была готова ко сну. Пятнистый махровый халат с накинутым капюшоном делал её похожей на плюшевую пандочку.
— Вы ещё не расстелили постель и не переоделись! — с давящими назидательными нотками в голосе проговорила Маша.
— Успеем, — небрежно отозвался брат.
— Ведёте себя как самые настоящие бу́ки, — хмыкнула сестра и вздёрнув носик, с осанкой царевны прошествовала к столику у окна.
Ребята проигнорировали замечание. Они отрешёнными взглядами наблюдали, как Маша двигается по узкой комнате, как отыскивает местечко на заваленном мелочёвкой столике, чтобы приткнуть графин с водой.
Уже выходя, она примиряюще произнесла:
— Я понимаю, вы злитесь, что с астрономами ничего не вышло. Ложитесь спать. Вот увидите, проснёмся и на свежую голову обязательно придумаем к каким ещё специалистам обратиться. В конце концов, случай сложный, не всякий справится. Спокойной ночи.
Получив от парней скупое «Приятных снов», она удалилась. Внезапно Паша хохотнул, проскрежетал зубами и, сжав от неописуемой радости кулаки, тихо пропел:
— Специалисты! Ключевое слово «специалисты»! Ай да Машенька! Ай да молодечик!
Заинтригованный Глеб ждал, прицельно смотря на друга, а тот держал указательный палец у сомкнутого рта, давая знак молчать. Выждав немного, пока шаги за дверью окончательно стихнут, Паша прошептал:
— Я придумал!
Он подсел на кровать к другу.
— И?
— Мы не к тому профи обратились. Нам нужен кто-то из ведунов.
— Георгий Максимович бессилен.
— Это потому, что он просто знахарь, обычный врачеватель, доктор. А я говорю о тех, кто по-настоящему ведает. Есть же наставник Димы!
— Помор?
Хитрая улыбочка озарила Пашу, и он заговорщицким тоном медленно сказал:
— Ага. И какая разница, как далеко он живёт…
— Ма-кин-тош, — по слогам протянул Глеб, налету разобрав, куда клонит друг.
— Та накидка, которая Диму как космическое такси доставляет в Великий Устюг, она же в секретном сундуке на чердаке бани?
— Без Георгия Максимовича не справиться. Дима говорил, что там всё запечатано заговорами. Постороннему не подобраться. И ещё немаловажный момент: мы не знаем принцип действия перемещения. Вдруг там пароль требуется или ещё что-то? Там была какая-то неприятная хитрость…
Оптимизма у Паши немного поубавилось, хоть Бойченко предпочитал осторожничать, но в здравости ума и прагматичной рассудительности ему было нельзя отказать.
— Ну-у-у, можно и со знахарем попытаться договориться…, — Степанцев подскочил и замельтешил между кроватями, словно маятник метронома, — я теперь не усну, — он посмотрел на часы, — только половина десятого, Георгий Максимович вряд ли спит. Я мигом сгоняю. Прикрой, если что.
Глеб отговаривать Пашу не стал, а лишь тревожась за друга, успокаивая собственное волнение, подумал: «Если взбалмошный Степанцев что-то надумает, он обязательно попытается выполнить свою сумасбродную затею. Никто ему не указ. Лучше уж быть соратником и помочь, чем высказаться против его идеи. А то он затихорится и потом думай, где его искать. Сто́ит отметить, что эффективность достижения цели у Паши стремиться к абсолюту и этому нельзя не порадоваться». Он покряхтел и, щёлкнув пальцами, посоветовал:
— Теплее оденься. Если всё «срастётся», то угодишь в крайне холодное, если не морозное путешествие. Сейчас в Вологодской области запросто и снег может выпасть, — сдвинув брови, Бойченко строго прибавил, — и к утру вернись, а то сложно мне будет выкручиваться.
Совет был услышан и принят. Паша снова облачился в камуфляж и достал из-под кровати широкую архивную коробку со старыми зимними ботинками. К счастью, обувь оказалась впору. Перебирая одежду на полках шкафа, Паша мысленно поблагодарил маму за то, что она регулярно свозила вещи на дачу, и ассортиментный ряд ему предоставила превосходный. Утеплившись свитером из овечьей шерсти и повязав широкий кислотно-оранжевый шарф, он проскользнул в коридор. Там витал цветочный запах мёда: мама варила сбитень. И это значило, что шапка с курткой останутся в
