– Чтобы это случилось, пламенному легиону нужен велординг. – Сказал один из старейшин. – До нас дошли слухи, что Аймон оставил Аскатон.
– Вы правы. Даймонам нужен предводитель, внушающий силу и веру в победу. Аймон действительно покинул Аскатон. Он делал это во имя мира, которого мы все хотим.
– Нам стало известно, что Аймон может не вернуться. – Вставил другой древний.
– Аймон обязательно вернется. – Сказала Ксенерва настолько убедительно, насколько могла. – Но сейчас, нам нужен тот, кто сможет вести армию в битве.
– Я думаю, что Делатей может на время заменить Аймона. Он древних кровей, опытный в сражениях и как-никак отец повелителя. – Сказал Вальгард.
– Несомненно, вы как друг Делатея, как никто можете рассказать о его заслугах. – Ксенерва специально сделала акцентт на их дружбе. – Но у меня есть другой кандидат на эту роль.
– Любопытно. – В голосе Вальгарда слышалась издевка. – И кто же этот смелый воин?
– Я.
От этого короткого ответа в зале воцарилась тишина, затем покатились короткие смешки.
– Что вы, дорогуша, неужели вы всерьез намереваетесь встать во главе легиона? – Вальгард буквально прыснул.
Вскоре старейшины в открытую смеялись, не пытаясь скрыть своего веселья.
Ксенерва некоторое время не мешала им, а затем распахнула ворот куртки и даймоны удивленно уставились на камень Аймона, что блистал на ее груди. Воцарилось гробовое молчание. Даймоны в изумлении потеряли дар речи.
Еще ночью, выйдя из зала советов, Ксенерва зашла в комнату Аймона. К своему удивлению она обнаружила там этот камень. Аймон никогда его не снимал. Однажды она пыталась к нему прикоснуться, но он обжег ее руку. В этот раз ничего подобного не произошло. Ксенерва забрала его, чтобы частичка Аймона придавала ей сил на большом совете. Утром, когда Маргдан увидел на ней этот кулон, то опешил не меньше, чем присутствовавшие здесь даймоны. Он объяснил Ксенерве, что этот камень могут носить лишь избранные им. Несколько веков никто не мог прикоснуться к нему, пока к власти не пришел Аймон. То, что она смогла взять кулон – было знаком.
Амин быстрее всех справился с шоком.
– Это еще не значит, что ты сможешь вести нас в бой и привести к победе. Мы все умрем с таким горе-предводителем. Человеку не суждено вести пламенный легион. Если тебе, мерзкой подстилке, удалось затуманить мозг моему брату, уж не знаю, что ты делала с его членом, дорогуша, но со мной этот фокус не пройдет.
«Ага, понял, что заманить меня на смерть не удастся и решил здесь растереть в пыль»
Ксенерва не обратила внимание на раздающиеся смешки и подошла к Амину. Как же хотелось стереть с его лица эту ухмылку.
– Не знаю, как уж тебе удалось, запудрить мозги твоему брату, но меня тебе провести не удалось. – Сказала Ксенерва, взяла Амина за горло, приподняла над полом. Лица даймонов вытянулись от удивления, никто не ожидал такой силы от человеческой женщины. Кто-то из стражников хотел вмешаться, но Курт осадил его назад. – Я знаю, что это ты причастен к закрытию портала, мне также известно, что это ты и твой отец организовали покушение на Регул.
Даймоны загудели. Одни от негодования, вызванного действиями отца Аймона и его брата, другие от необоснованности обвинений. Ксенерва отпустила Амина и повернулась к старейшинам. Амин схватился за горло, глотая воздух.
– Я знаю, что сказав, что была единственным свидетелем их разговора о заговоре, буду не очень убедительной, но у меня есть и другие доказательства. Маргдан вы обыскали покои Амина?
Маргадан утвердительно кивнул и вынул из кармана черный мешок.
– Показывай.
Маргдан подошел к столу и вытряхнул содержимое мешка на стол. Им оказались остатки тех самых камней, которыми гномы обезопасили себя от открытия в Гротсберге нового портала.
– Всем вам известно, что данные погремушки давно служат оберегом от нежданных гостей. Именно они позволяют, закрыть портал или не дать открыться новому. Недавно они были украдены из подземного царства. Надо ли говорить, кто гостил в это время в Гротсберге?
– Это подстава! – Озлоблено прокричал Амин в спину Ксенерве.
– Мы знаем, что вы заставили того человека прыгнуть в портал. Сделать это – не составляло большого труда. И это еще не все. Что ты скажешь на это?
Двери зала отворились и в зал ввели одного из сыновей Иллуги. Амин заметно занервничал. Вид у даймона был весьма потрепанный и осунувшийся. Местами разорванная одежда, была испачкана кровью. Было видно, что его пытали, и, судя по затравленному лицу – сломили. Когда стражники его отпустили, он смиренно опустился на колени.
– Как тебя зовут? – Спросил даймона Курт.
– Меня зовут Тохи, я сын Иллуги.
– Делатей приказал вам напасть на Регул? – Продолжил допрос Курт.
– Да. У него была своя выгода, а мы могли отомстить за брата.
Иллуги закрыл лицо руками и прошептал:
– Что же ты натворил, сын.
– Амин как-то участвовал в этом?
Тохи искоса посмотрел на Амина и продолжил.
– Он давал нам конкретные инструкции. Он знал, когда большинство стражей будут отсутствовать, и дал нам сигнал к нападению.
– Кого вы должны были убить? – Вмешалась Ксенерва.
– Вашу дочь… – Глаза Тохи были наполнены сожалением. – Чтобы прикрыть конкретную цель, нужно было убить еще несколько детей.
– Кто еще был причастен к покушению на жизнь детей?
– Нет, лишь наша семья, Делатей и Амин.
Зал взорвался возмущенными возгласами. Даймоны наперебой кричали: «Убить предателей». Тохи с немой мольбой смотрел на Ксенерву, но та отводила взгляд и старалась не смотреть на него. Амин попытался накинуться на Ксенерву, перевоплотившись в истинный облик, но стража была наготове и немедля схватила его. Он злобно рычал, направив свой взгляд на Кеси, пытаясь вырваться, но его попытки были тщетными. Делатея схватили и вывели из-за стола старейшин. Даймоны продолжали скандировать: «Смерть предателям!».
Аймон учил Кеси, что даймонам нельзя показывать свою слабость. То, что они совершили, было непростительным. Даймоны не поймут, если предателей помиловать. Тюрем здесь просто не было, виновных в преступлении либо наказывали плеткой, либо убивали. Уважения войска предстояло заслужить. И если она не сделает то, что от нее требовали их законы, то они никогда ни примут ее и не пойдут за ней. Она должна убить, причем это должна сделать именно она. Но среди них был Амин! Ксенерва до сих пребывала в полном шоке.
«Как он мог это сделать? Как я могла не заметить того, кто на самом деле все это время был рядом со мной? За что? За что он так с нами»
Сердце Ксенервы отказывалось это понимать. Он, конечно, был той еще язвой, но Ксенерва никогда бы не могла подумать, что он способен такое сотворить. И с кем! С ее дочерью! Злость начинала расти и бушевать в ней подобно разрушительной силе пламя. Золото волос сменило темное полотно, загорелая кожа стала абсолютно белой, ногти удлинились и заострились. Аспидно-черные глаза с презрением впились в Амина.
