ждешь?
— Привет, Дэвис. Да, тебя. Быстрее за мной.
Пацан открыл дверь, и мы с ним быстрым шагом, иногда и бегом направились к палате. Все в поликлинике занимались своими делами. Врачи — лечили, больные — болели. Почти никто из местного персонала или госпитализированных даже не знали о том, что в одной из палат разворачивается настоящая драма.
— Вот, здесь лежит Жак (Желудь), — Леня показал рукой на палату.
Из нее вышел Фрэнк и встретил меня.
— Сюда нельзя, — сказал он.
— Фрэнк! Отойди с дороги, пожалуйста.
— Ты можешь занести заразу… — он схватил меня за руку.
— Ну, хорошо. Срочно дайте мне маску и халат.
Уже в полном медицинском обмундировании я вошел в палату и увидел Жака. Весь перемотанный бинтами и шинами, стального протеза и вовсе нет, как и живого места на самом пацане. Рядом с ним сидел Марат и все водил руками, два помощника делали все возможное. Один вытирал пот с лица Марата и поил его из бутылки, а второй — кормил. Еще несколько сотрудников клинки следили за показателями, ставили капельницы, уколы…
— Его точно машина сбила⁈ — спросил я.
— Нет, конечно, это легенда, — ответил Фрэнк и закрыл дверь.
— А что с ним?
— Мутант.
— Мутант⁈
— Да, Дэвис, мутант. Мы тоже думали, что про них можно навсегда забыть, но… как видишь, ошиблись…
— Вот дрянь, — буркнул я, — злая ирония.
— Здравствуй, Дэвис, — прошептал Марат, — я уже часов девять держу его в этом мире… скажу честно, у пацана совсем нет шансов.
— Прям совсем? Неужели вы, лучший целитель, не сможете его спасти? Я могу очистить его организм от оранжевой дряни!
— Поздно! — Мартат повысил голос. — Оранжевая магия сначала искалечила его, а затем… ну, как это объяснить… Теперь он с ней — единое целое. Оранжевая магия поддерживает его жизнь, а я лишь наполняю его маной.
— Вот дерьмо. И как быть? Совсем ничего нельзя сделать.
— Есть одна идея, — Марат посмотрел мне в глаза, — но я озвучить даже не смею, это нелегально.
— Говори. Марат, я готов взять ответственность на себя.
— Фрэнк и остальные, выйдите на минутку, — попросил Марат.
В палате мы с лучшим целителем города остались вдвоем, не считая Жака, который уже практически испускал оранжевое свечение.
— Я… не уверен…
— Говори, Марат. Если мы можем его спасти, то должны попробовать.
— Хорошо, — фыркнул он, — только пусть это будет нашей тайной
— Да говори же ты!
— Я интересовался работой лаборатории. Они превращают людей в бестов… я общался со знающими людьми, они многое мне рассказали. Такие лаборатории ведь не только у Скаевых…
— И? К чему ты клонишь?
— Мы можем попытаться сделать из Жака — беста. У него будет оранжевая, а не серая магия.
— Какой шанс на успех?
— Шанс? Смеешься, Дэвис… я понятия не имею, думаю, немногим больше нуля.
— Уже лучше, — нахмурился я. — И как это сделать?
В ответ Марат практически прочитал целую лекцию. Единственное, за что я зацепился — специальная сыворотка, которую вводят в кровь. Черт! А ведь у меня она есть. Помню, как сейчас: нашел укол с какой-то жижей в сейфе Старьевщика и Леня сказал, что она нужна для создания бестов.
Конечно, все необходимые процедуры с Жаком мы выполнить не сможем. У нас просто нет опыта и нужного оборудования. По сути, единственное, что мы можем для него сделать — это вколоть ту самую сыворотку.
Допустим, я могу еще и поработать с магической составляющей его тела. Марат мог бы помочь Жаку с регенерацией. Шанс на успех действительно стремится к нулю, но лучше попробовать, чем уже сейчас прощаться с Жаком. Я ведь так и не успел купить ему новый протез. А свои слова я держу! Потому просто обязан его спасти, чего бы мне это ни стоило.
— Начинайте подготовку, у меня есть сыворотка.
— Есть⁈ — Марат выпучил глаза. — Тогда попробуем, только пообещай мне, что…
— Да, это моя идея, и ты вообще об этом не знал… ничего тебе не будет, Марат, только сделай все, как следует.
— Обещаю.
— Я за сывороткой! — открыл дверь и побежал к Бобу.
Вернулись мы меньше, чем через двадцать минут. За такое вождение Боба можно лишать прав, но ничего, я сказал ему, что оплачу все штрафы и урегулирую проблемы, ведь на кону жизнь человека.
— Вот, — я ворвался в палату и показал Марату большой стальной шприц, в котором булькала жижа с маленькими блестящими частичками.
— Мать вашу, это оно, — он не поверил своим глазам. — Лена, возьми шприц. Введешь все, как скажу.
— Марат Альбертович, я…
— Делай, что сказано! Никто на тебя всю ответственность не свалит, только вколи правильно. Я же знаю, Лена, ты умеешь. Делаешь, это лучше всех. Пожалуйста…
— Хорошо, — неуверенно кивнула женщина и взяла в руки шприц с сывороткой.
— Как только вколем сыворотку, в нем начнутся необратимые процессы, — объяснял Марат, — разрушительные в том числе… может развиться онкология, может что-то еще… многие клетки просто отомрут… да хер его знает, что еще! — Марат уже не мог сдержать волнения.
— Как действовать? Я могу помочь?
— Я буду исцелять все новые повреждения, а ты выводи избытки оранжевой магии. Справишься?
— Думаю, да.
— Готов?
— Нет. Ведро сюда, быстро! — как бы мы ни спешили, допустить утечки оранжевой грязи в поликлинике нельзя.
Одна из медсестер быстро принесла ведро и едва ли не бросила мне его под ноги. Примерно представил, где мне будет удобнее всего работать и там, рядом с Жаком, поставил ведро.
— Можем начинать.
Марат начал отдавать указания персоналу. Жаку ставили уколы, новые капельницы… много чего еще. Через пару минут Марат напрягся, тяжело выдохнул и сказал:
— Лена, вводи!
Женщина мастерки взяла шприц в одну руку. За несколько секунд вколола сыворотку в вену. Вещество довольно густое, как для того, что вводят в кровь, а потому Марат скомандовал поставить еще одну капельницу для разжижения крови.
— Начинается! — выкрикнул он.
Посмотрел на Жака и увидел, что на бинтах начали появляться новые капли крови. А местами и оранжевые разводы. Неужели его организм начал выводить оранжевую ману. Нет, скорее, создавать новую, как и говорил Марат.
— Дэвис! Дэвис!
— Да?
— Выводи оранжевую, — сказал Марат, — я вроде бы справляюсь с лечением.
— Хорошо.
Сконцентрировался на теле… дурак! На Жаке я сконцентрировался. Сразу просканировал его обостренной чувствительностью и обомлел. Пацан ничего другого не напоминал, кроме, как оранжевый самоцвет. Черт! Неужели это значит, что оранжевая грязь зашла слишком далеко?
Я начал ее выводить из него и понял, что ошибся. Жак своей магической составляющей напоминал больше не самоцвет, а супермутанта Игоря. Но ведь мы не собираемся превращать его в мутанта. Если для того, чтобы выжить ему нужно стать бестом, то это приемлемая цена, но… супермутантом? Не знаю, что бы об этом сказал сам Жак… Однако продолжаем. Если есть шанс его спасти, им нужно воспользоваться.
Не прошло и пяти минут, как в комнате завоняло тухлятиной. Гнилью, в самом плохом ее проявлении. Ведро, куда я выжимал всю оранжевую дрянь, практически переполнилось. И это за пять минут! С ума сойти, как бы Жак не превратился в зомби, который только и умеет производить оранжевую ману.
Марат работал на пределе своих сил. Хотя, нет, он уже давно перешел за все мыслимые пределы. Десять часов он поддерживал в пацане жизнь. И для чего? А для того, чтобы справиться с очередной напастью. Организм Жака, условно, разваливался на куски. Такое чувство, что все его клетки взбунтовались и отказались «сотрудничать» с другими.
Несколько часов спустя.
Я вспотел еще больше, чем при захвате поместья Берлки в смарт-доспехах. Про Марата молчу, в его одежде уже и сухой нитки не осталось. Он покраснел, как в бане. Одно радует — новые кровавые пятна перестали появляться. Оранжевой магии в организме Жака стало тоже меньше. За последние полчаса непрерывной работы я едва ли наполнил ведро на десятую часть.
Не хочу радоваться раньше времени, но такое чувство, что у нас получилось. Уж не знаю, какой будет новый Жак, но он определенно будет жив. Об этом мне прошептал и сам Марат:
— Пацан точно будет жить.
Спустя еще пару часов здоровье Жака вроде бы нормализовалось. Он больше совсем не кровоточил в новых местах и даже перестал хаотично воспроизводить оранжевую ману.
— Дэвис. Все, — с трудом говорил Марат, —
