Книга Сводный Альфа - Марго Лаванда

Приняв подлинный вид, взял след, теряющийся в густой чаще. Ярость поднималась внутри злобным циклоном, я жаждал крови. Выскочив на поляну за пределами наших земель, понял, что это ловушка. Меня окружили. Сильные и матерые оборотни северного клана.

Один из них принял человеческий вид.

Я тоже обернулся. Хотя понимал, что уязвим. Но они не собирались меня убивать. Лишь передать послание.

– Вы забрали мое, – рычу, сжимая кулаки.

– Нет. Наш предводитель забрал свою дочь. Она принадлежит нашему клану.

– Так вот что это было? А я думал, нападение на мой дом. Вас ждет война!

– За это он приносит извинение. Больше вас не тронут.

– Ты правда считаешь, что меня это успокоит?! После того как вы забрали мою истинную!

– Тебе же все объяснили, – отвечает раздраженно мой собеседник. – Не советую нарываться.

Но я уже не соображаю от ярости, готов порвать каждого, кто стоит у меня на пути. Мне нужен лишь один из них, оставшийся в живых, чтобы получить информацию. Поэтому без предупреждения кидаюсь на главного, того, что разговаривал сейчас со мной. Вцепляюсь в глотку, рву зубами. Он падает, остальные группируются кругом, вставая в боевую стойку.

Матерые, опытные, сконцентрированные на противнике, в любой миг готовые к смертельному прыжку.

Обострение чувств достигает апогея. Чужие мысли, звуки, запахи, эмоции проникают в кровь и разносятся по венам.

Глубокий вдох, и мир сливается в красный шар, теряя краски, переходит в оттенки серого.

Все вокруг передвигается рывками, кадрами, словно в безумном калейдоскопе.

Полный хаос. Рывок в сторону, быстрота – мое главное преимущество сейчас, ведь их семеро, а я один.

Мне удается убрать еще троих, прежде чем самый крупный из них прыгает на меня, придавливая тушей. На мгновение все меркнет, но, когда зверь откатывается, я все же встаю и снова кидаюсь на него. Сцепившись смертельным клубком, катимся вниз холма. Обратно поднимаюсь уже я один. Враг остается на дне ущелья. Острый край скалы пробил мне бочину, хлещет кровь. Повсюду ее запах и вкус.

Остальные ждут наверху, меняя тактику и действуя осторожнее – нападая по двое.

Трясу мордой, пытаясь удержать плывущее сознание. Понимая, что долго мне не простоять, начинаю отступать к чаще.

Разгадав мой план, оставшаяся троица рвет ко мне скопом. Не успеваю увидеть ловушку, чувствую сильный удар в раненую бочину, меня откидывает в сторону, на камни.

От удара о камень перехватывает дыхание, но инстинкт самосохранения помогает сконцентрироваться и блокировать следующую атаку.

Но отчего-то противники не спешат нападать. Злобно смотрят куда-то мне за спину. Я же обернуться не рискую – это может быть ловушкой.

Огрызаясь и щерясь, волки начинают нехотя отступать. Но, только когда скрываются из виду, позволяю себе обернуться. Ко мне несется стая. Моя стая.

Прихрамывая, отправляюсь к ним навстречу.

* * *

Стиснув зубы, сдерживаю стон, когда семейный врач проводит спиртовым тампоном по рваной ране. Не хотел возвращаться в особняк, меня практически силой заставили, запихнув полуживого в машину. Бабка послала за мной целую армию.

– Эй! – морщусь от боли. Хотя, конечно, жжение открытой раны не может сравниться c мучительной внутренней болью. Я потерял Эрику. Она так далеко, что, сколько ни концентрируюсь, не могу установить с ней ментальную связь.

Где она сейчас? Одно только успокаивает – ей не причинят вреда. Не за этим похитили, в этом я уверен. А вот во всем остальном…

Моя маленькая ранимая девочка. Как она сейчас? Справится ли с выпавшим испытанием. Наверняка чувствует себя одинокой и напуганной.

Образ Эрики встает перед глазами. Хрупкая. Ранимая. Тающая в моих объятиях и такая уязвимая…

Вцепляюсь в подлокотники кресла, чтобы не сорваться от невыносимой тоски. Внутри буря эмоций. Ненависть. Гнев. Желание драться.

– Как он? – слышу голос Фелиции. Поднимаю голову. Прабабка стоит на пороге, смотрит на меня с осуждением.

– Ты едва не погиб! – восклицает, глядя на меня со злостью. – А ведь я тебя предупреждала!

– Давай не сейчас, – снова морщусь от боли. Но, видимо, Фелиция принимает на свой счет, тут же взрываясь.

– Знаешь, ты просто идиот! Как жаль, что твой отец далеко! Иначе уж дурь-то бы выбил из тебя!

– Не лезь в это.

– Не лезть? А кто сейчас за главу клана?!

– Со своей девушкой я сам разберусь.

– И думать забудь! Ее забрали по праву! Ты не можешь…

– Она моя истинная.

– Нет!

– Именно так. И мне плевать, если ты в это не веришь. Эрика моя. А я целиком ей принадлежу. И пойду за ней, как только…

– Да ты посмотри на себя! На ногах еле стоишь.

– За ночь все пройдет. Не мешай мне, если не хочешь помогать.

Осуждение продолжает витать в воздухе даже после того, как Фелиция покидает комнату. Разматывая бинт, врач смотрит на меня вопросительно, но я не собираюсь и его посвящать в нелегкие будни своей семьи. Перевязав рану, доктор складывает медикаменты в портфель.

– Тебе нельзя двигаться по крайней мере два дня. Иначе швы разойдутся. Я бы на твоем месте не стал спорить с Фелицией.

Малколм Росс, наш семейный врач, с самого детства его помню. Я всегда относился к нему с уважением, но сейчас готов послать подальше.

Нервы сплелись в твердый комок, ярость не отпускает. Меня начинает трясти от одной только мысли, что ожидает Эрику в чужеродном ей месте. Там, где она никого не знает.

Ее отец крайне жесток и опасен.

Зачем после стольких лет он вспомнил о дочери? И совпадение ли, что это произошло именно тогда, когда мы с ней нашли друг друга?

Я не верю в такие совпадения. И не прощаю, когда мою пару похищают буквально у меня из-под носа. Сейчас мое бешенство не поддавалось контролю.

Но завтра надо будет сконцентрироваться и составить план. Я уверен, что мои сородичи помогут. Даже если Фелиция не поддержит. Наш клан, может, и не самый влиятельный, зато самый многочисленный.

Мы задавим чертового выскочку с севера.

Эрика

– Что значит быть до ночи? А потом? – продолжаю допытываться у своего неразговорчивого похитителя. Но Клаус ничего не отвечает, идет к креслу и, развалившись в нем, закрывает глаза. Я же замираю в нерешительности возле камина. Ну хоть согрелась… зубы перестали выбивать чечетку.

– И думать не смей, чтобы сбежать. Замерзнешь насмерть, – предупреждает Клаус, даже не приоткрыв глаза.

– Может, это для меня лучше, нежели тут с тобой быть… или неизвестность.

– Тебя не ждут никакие ужасы, трусиха. Только встреча с