это была ручка? Не столь важно. Ручкой тоже можно убить и вообще если он работает на вампиров, то о каком милосердии можно говорить. Быстро прогнав новую и слегка неудобную мысль, я ловко выхватил одной рукой Глок, тут же делая три «хэдшота» по упырям. Некровизор оказался и правда удобной штукой, особенно когда они отрубили свет. Медленно зачищая этаж за этажом, мы неожиданно оказались у кабинета с лаконичной табличкой «Главный консультант по venarum sanguinem Виктория цу Эссен».
Глава 14
Без какой-либо тактики или плана Рижский вынес мощную дверь в кабинет консультанта, тут же открывая шквальный огонь из своего гравимёта. Но там, к сожалению, никого не было. Лишь тьма и всепоглощающая тишина, но некровизоры давали нам понять, что «хозяева ночи» здесь всё-таки были. Четыре насыщенных алым источника явственно говорили о наличии сытых тварей в этом огромном зале.
Но почему они всё ещё не напали? Какой-то план? Ловушка? Что-то ещё? Сложно понять, что на уме у многовековых тварей, но прошлые мои оппоненты были те ещё слабаки, с другой стороны, не должны же они быть все настолько ничтожны? Так что не стоит недооценивать своего врага, один «Тевтонец» совсем недавно за это и поплатился. Ведь всегда может найтись кто-то сильнее, умнее или хитрее тебя.
А может, те упырюги, просто не были слишком уж древними? Чёрт его знает. Но тот же Райхер как минимум застал Крестовый поход на балтских язычников и прочие войны уже давно минувших лет. Вот его и погубила собственная вера в свою исключительную непобедимость, ведь сражаясь против племён, женщин и детей ты забываешь о том, что где-то может быть хоть кто-то равный тебе. Особенно если обычная сталь тебе не помеха, а от солнца спасают латы или кольцо, да и что-то я сомневаюсь, что в те времена было много охотников на вампиров. Впрочем, теперь всё это неважно, ведь та кучка снобов и ксенофобов осталась уже позади, а с этими я ещё не знаком. Так может, пришло время заявить о себе?
Хмуро водя лучом ультрафиолетового фонаря по всем дальним углам кабинета, я пытался зацепиться хоть за что-нибудь, но не уловимый силуэт каждый раз ускользал от меня. Медленно продвигаясь вперёд, мы так и не сделали ни единого выстрела с момента открытия двери, и всё это уже начинало меня напрягать, ведь неизвестность пугает, не так ли? И было совершенно непонятно, что ожидать от этой клятой нежити, ведь мы пришли в самое сердце их мёртвой империи и посмели покуситься на «святое», так почему мы всё ещё живы? Они любят играться с «едой»?
— Да покажитесь уже хоть кто-нибудь… — в бессильной злобе прорычал Алексей.
Но на его зов так никто и не откликнулся, а мы всё продолжали двигаться дальше, уровень напряжения стремительно рос, да и факторов для его снижения как-то не наблюдалось. Изучая фонарями каждый метр, мы так никого и не обнаружили, но некровизор явственно давал понять, что вампиры где-то впереди, правда, картинка почему-то с каждым метром становилась всё хуже и хуже, так что вскоре уже было непонятно, где эта чёртова нежить и визоры пришлось снять. Да что за чертовщина здесь творится?
Молча переступая через разбитые колбы с кровью, я хмыкнул, похоже, снаряды нашего Алексея и правда здесь всё разнесли, но лучше от этого ничуть не становилось. Стекло мерзко хрустело под ногами, а маленькие ручейки крови по белоснежной плитке уже слегка раздражали. Продвигаясь дальше, мы натолкнулись на одну из стен, что была похожа на швейцарский сыр по количеству дыр, хмуро отмечая работу гравимёта Рижский, я заглянул через стену, и там вновь были колбы с кровью, но уже на порядок больше.
Вскоре показались и капсулы из закалённого стекла, так же наполненные алой жидкостью. В мутно бордовой жиже что-то активно плавало, но приближаться к неизвестной дряни никто из группы предусмотрительно не стал. Теперь мне даже стало интересно, кого они здесь разводят или всё же выводят?
Проходя очередные ряды с капсулами, в которых была менее мутная жижа, мы вы всё же увидели, что там скрывалось. Эмбрионы различной степени сформированности, что сладко спали в кровавых «кроватках». Все они были по-своему чужеродны. Кто-то имел жабры, другие волчью голову, а третьи лица чем-то напоминали летучих мышей с их странными носами нетопырей. Были единичные «образцы» что походили на гиен, ящериц или львов и имели звериных черт намного больше, чем другие. В самом центре стройных рядов этих капсул была одна наиболее любопытная капсула и нет, сей образец не имел хищных клыков, звериной морды и прочих уродств, центральная капсула представляла собой эталонный образец «человека»? Или всё же чего-то большего? Эта капсула была больше всех прочих и имела солидную укрепляющую сетку, что нежно переплетала стекло, словно паутина арахнида, присмотревшись, я опознал в данном материале титан. Да что они там такое держат? Обычный же человек или я настолько заблуждаюсь? Медленно просвещая капсулы фонарём, я мысленно отмечал, что некоторые из «образцов» тут же осыпались, но это был не пепел, а какие-то клетки и почему они такие большие? Всё страннее и страннее, как говорится, что-то я совсем ничего не понимаю. Нужно взять немного материала для исследований.
Вновь вернувшись к центральной капсуле, я принялся изучать крепкого мулата средних лет более внимательно. Почти светлая кожа без единого шрама, неплохо развитые мышцы, хотя и непонятно как, раз его вывели здесь. Или они взяли уже взрослого человека? Брюнет, как и все сладко спал, но в отличие от других ему был не страшен свет. Так вот какие они эти гибриды?
Продвигаясь дальше, мы натолкнулись и на другие ряды капсул, что были пусть и поменьше, но там тоже находились «люди» пусть и другие. Эти «образцы» уже больше походили на классических упырей. Мраморно бледная кожа, оттопырено заострённые уши, слегка напоминавшие эльфийские, словно прямо из сказок про сидов и прочих мифических тварей. Данные вариации выглядели намного хуже и напоминали больше мертвецов, у них не было и намёка хоть на какую-то мускулатуру, а голова и вовсе не и имела волос.
Приблизившись к одному из «носферату» Алексей постучал костяшками пальцев по стеклу, и сонная пташка неожиданно распахнула полностью залитые алым глаза. Секунда и подбородок подопытного открывается до самого горла, явив нам свою напрочь изуродованную и странно мутировавшую пасть с присосками, что хищно скользили по стеклу капсулы желая, коснутся такого близкого «донора». Бесстрашно смотря в алые глазёнки твари, Рижский
