спроецировал на свои отношения с Джилл. Я некоторое время прожил под девизом «Что было бы, если…» Если бы я боролся за нас с Джилл. Если бы я тогда не пошел на поводу у отца. Если бы прислушался к своему внутреннему голосу, а не голосу человека, так ничего и не добившегося в жизни?
Сейчас, сидя на террасе собственного дома, я вдруг отчетливо осознал, что больше не нуждаюсь в одобрении отца. Его мнение для меня больше ничего не значит. Конечно, мне бы все еще хотелось получить от него похвалу, но это скорее непрожитая травма детства, чем реальная потребность.
Откинувшись затылком на подушку, я вытянул ноги на матрасе шезлонга и посмотрел в небо, меняющее цвет перед закатом.
Может, Уилл и прав, и мне действительно стоило разобраться в своих чувствах таким способом? Конечно, по отношению к девушкам это будет жестоко, но, по крайней мере, я даю себе обещание, что не стану тянуть с решением. Даже в моей голове это прозвучало так, словно у меня огромное эго, не влезающее даже в этот дом. Но, что, если это был единственный способ разобраться в себе? Тогда, решил я, к черту ханжество и совесть. Настал момент, когда я наконец хочу стать счастливым без оглядки на то, как могло бы быть иначе.
Я устал сомневаться, поэтому отправил Джилл сообщение с предложением встретиться этим же вечером у знаменитого ресторана.
На место я прибыл немного раньше, хорошо помня о пунктуальности своей бывшей. Через десять минут в зал вошла Джилл. Как и ожидалось, роскошная от кончиков блестящих волос до носков бежевых лаковых туфель. На ней было длинное золотистое платье с разрезом, открывающее изящные плечи с трогательными линиями ключиц. Джилл прекрасно осознавала свою привлекательность, и вовсю ею пользовалась. Даже мешающий ей локон волос она откидывала с плеча царским жестом. Нужно признать, пока она шла к столику, я следил за ней, как завороженный. Но продлилось это недолго. Внезапно в меня ударила мысль о том, что я бы хотел видеть здесь не ее. Как будто совершил какую-то ошибку, которую срочно нужно было исправить. Это слегка подпортило мое настроение, но я все равно встал, позволил себе поцеловать Джилл в щеку и отодвинуть для нее стул с высокой спинкой.
– Признаться, я не ожидала от тебя приглашение на свидание.
Я прикусил язык, чтобы не сказать ей, что это было не свидание. Предполагалось, что это именно оно.
– Сделаем заказ? – спросил я, забирая у официанта меню.
– Да, конечно.
Мы молчали, пока определялись с блюдами и напитками а, когда сделали заказ, Джилл сложила руки перед собой, сцепив их в замок, и с улыбкой посмотрела на меня.
– Чем обязана, Мэтт? – спросила она, впиваясь взглядом в мое лицо.
– Решил, что нам стоит поужинать вместе.
– В чем подвох? – с недоверием прищурилась она.
– Никакого подвоха. Просто… как-то неправильно все между нами произошло.
– Когда? Когда ты меня бросил у дома моих родителей или когда свалил из моей квартиры после того, как я, унижаясь, вешалась тебе на шею? А, может, когда ты бросил меня на стадионе?
– Ты записываешь мои промахи?
– Скорее, свои, – она откинулась на спинку стула и сложила руки на подлокотники. – Я так много раз пыталась снова привлечь твое внимание, что скатилась в унизительную позицию. Для женщины это непростительно, потому что сильно снижает самооценку.
– Ты никогда не была в унизительной позиции.
– Да брось, мы же оба понимаем, что я тащилась за тобой, как собачонка.
– Я не воспринимал это так.
– Хорошо, – она кивнула головой. – Знаешь, мне льстит, что ты пригласил меня в ресторан. Поначалу я думала, приду сюда красивая и брошу тебя сама. А потом поняла, что невозможно бросить того, кто тебе не принадлежит. – Джилл невесело усмехнулась.
– А что ты думаешь сейчас?
– Что, наверное, у нас есть шанс. Ты даже рубашку надел. Я не видела тебя в рубашке даже на выпускном. – Я бессознательно подергал воротник, хотя одежда мне совершенно не давила на горло. – Что ж, как твои дела?
Удивительно, но, когда двоих людей объединяет общее прошлое, всегда находятся темы для бесед. И пускай наша была похожа скорее на монолог Джилл, я все равно чувствовал себя хорошо. Как будто вернулся в студенческие годы, где все было таким простым и понятным. Незаметно для себя мы выпили полторы бутылки вина под отменный ужин. Потом я пригласил Джилл потанцевать, и она прижималась ко мне своим телом и соблазнительно улыбалась. Мой взгляд постоянно съезжал на ее губы, но сказать, что я сгорал от желания поцеловать ее, я бы не смог. Джилл была прекрасна, но той красотой, на которую хотелось любоваться с расстояния. Ощущение, что я не ее уровня, не покидало меня. Что поразило меня, так это мысль о том, что я не считал, что стою на ступеньку ниже ее, нет. Мы просто находились на разных лестницах.
После ужина мы решили прогуляться по пляжу, где Джилл удивила, сняв свои туфли и прихватив подол платья, чтобы пройтись по песку. Ей было несвойственно такое поведение. Когда мы пошли на осенний бал в колледже, она отказалась идти на пляж именно по причине того, что ей бы пришлось снять шикарные туфли и испачкать ноги песком.
– О, Меган меня ненавидела, – со смехом сказала она, продолжая рассказ о девочке из группы поддержки нашей университетской команды. – Кто-то пустил слух, что ты спишь с другими девчонками после того, как я одобрю их кандидатуры. И, представь себе, она пришла ко мне, чтобы попроситься в твою постель!
– Ты никогда не рассказывала мне об этом.
– Мне было стыдно.
– Почему?
– Я тогда подралась с ней, – ответила Джилл и, прикусив губу, отвернулась. На ее щеках появился румянец. Даже в приглушенном свете я видел, как она вспыхнула.
– В прямом смысле? – мои брови подскочили вверх.
– В самом прямом. Помнишь царапины на моих руках?
– Ты тогда сказала, что это была кошка твоей тети.
– Ага, и звали кошку Меган.
Мы оба рассмеялись. Надо же, я и не знал, на какие жертвы приходилось идти моей девушке, чтобы отстоять наши отношения.
Поднимаясь с пляжа, я свистнул, чтобы подозвать такси. Мы остановились, и как раз в этот момент рядом с нами притормозила машина.
Шутки закончились, но приятное послевкусие вечера осталось. Мы провели время как хорошие… друзья. Старые знакомые, которым было что вспомнить, но на этом наши пути должны были разойтись. Потому что за весь вечер меня ни разу не посетила мысль о том,
