Боваллет стоял у стены, легко опираясь на меч и рассмеялся, словно эта сцена казалась ему донельзя забавной.
— Потише, сеньор Белая Борода, я еще здесь!
— Он смеется над вами! Вы же видите, он насмехается!!! — кричал Перинат, выйдя из себя. — Я докажу вам! Позовите стражу! Позовите стражу!
Диего вложил меч в ножны.
— Да, позовите стражу, — сказал он. — Мы должны в этом хорошенько разобраться. Эй, вы, там! Позовите стражу!
Новели быстро повернулся к нему.
— Вы, кажется, отдаете приказания в моем доме, дон Диего?
Но многие голоса поддержали это решение.
— Да, надо позвать стражу! Необходимо разобраться в этом деле, Новели! Если Перинат ошибся, шевалье простит его! Если же он говорит правду… Нет, зовите стражу!
Новели нерешительно смотрел на Боваллета, разрываясь между чувством долга хозяина и мучившими его подозрениями. Позади Боваллета уже стояли несколько человек, следившие за каждым его движением и готовые воспрепятствовать малейшей попытке к бегству. Боваллет не переставал улыбаться.
— Действительно, пошлите за стражей, сеньор, — предложил он.
— Шевалье, вы простите эту бестактность? — спросил Новели, совершенно потерявшись.
— Конечно, сеньор, — мягко ответил Боваллет. Взгляд его остановился на Доминике, рука поднялась к бородке и он, как бы ненароком, на мгновение приложил палец к губам. Заметив, что она опустила глаза, он понял — его намек усвоен.
Кто-то из слуг бросился звать стражу. Сэр Николас повернул голову и увидел группу людей, загораживавших от него двери.
— Бог ты мой, вы, верно, считаете этого Эль Боваллета отчаянным человеком, сеньоры? — произнес он.
Перинат вложил меч в ножны. Первый приступ безумной ярости миновал, теперь он говорил спокойно, но горько и убедительно.
— Вы и в самом деле отчаянный человек, если осмелились появиться в Испании, — сказал он. — Вы посмеялись надо мной и над всеми остальными, Боваллет, но хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Глаза Боваллета блеснули.
— Будьте уверены, последним посмеюсь я, — заверил он. — Вы говорите, я — Эль Боваллет, но еще один человек в этой же зале утверждает обратное. Кажется, сеньорита должна знать это наверняка.
— Как же, знает она! — вскричал дон Диего, не замечая предупреждающего взгляда своей матери. — Этим нас не обманешь, собака!
— Хватит, довольно, — вмешался Новели. — Допрос будете вести не вы, Диего. Успокойтесь, я приказываю! Если мы несправедливы к вам, шевалье, я надеюсь, когда все уляжется, вы будете снисходительны и только посмеетесь над нами.
— Можете быть в этом уверены, сеньор, — ответил сэр Николас. — Мы посмеемся вместе. Не волнуйтесь, все кончится хорошо, не сомневайтесь. — За дверями послышались шаги и звон шпор. — Ага, вот и стража! Да уж, теперь я вижу, каким опасным типом вы считаете этого Эль Боваллета! Бог ты мой, Кастильская стража[83], да еще целая дюжина!
Он был уже окружен. Лейтенант, явно удивляясь происходящему, неловко поклонился.
— Сеньор, я сожалею, но я вынужден просить вам отдать мне ваш меч. — Меч был тут же передан ему рукояткой вперед. — Сеньор, соблаговолите пойти с нами.
— С величайшим удовольствием, сеньор лейтенант, — ответил Боваллет. Он оглянулся на своего друга из Андалусии. — Дон Хуан, похоже, нам придется перенести игру в trucos[84], которую мы запланировали на завтра. Может быть, в ближайшее время я не смогу выполнить кое-какие свои обещания. Примите мои извинения. Но, что касается более поздних сроков, то все остается в силе. Сеньор, ведите меня!
Он вышел, плотно окруженный кольцом стражников, а Доминика все еще повторяла про себя слова: «Что же касается более поздних сроков, то все остается в силе… Все остается в силе… в силе…»
Глава XV
Джошуа Диммок, неспешно прогуливавшийся в тени у Каса Новели, увидел достаточно для того, чтобы начать теребить кинжал. Он с трудом заставил себя успокоиться: «Потише, дружище, потише, — думал он. Один человек на свободе лучше, чем двое в клетке».
У него уже вошло в привычку бродить вокруг домов, в которых находился сэр Николас. Хозяин посмеивался над ним, но Джошуа только с умным видом прикладывал палец к носу.
— Я ищу, где прячутся неприятности, — объяснял он. — Мне вовсе не хочется, чтобы они сами ко мне заявились.
И вот сегодня все его опасения оправдались. Лакей, бросившийся звать «ginetes»[85], даже не подозревал, насколько близок был к смерти. Верный слуга быстро выхватил из ножен кинжал. Услышав переполох в доме, Джошуа сразу догадался, что дело неладно. Догадался он и о поручении опрометью бегущего лакея. Заколоть его, было делом одной минуты, но вот стоило ли? Джошуа спрятал кинжал: сэр Николас не одобрил бы такой поспешности.
Он даже понадеялся, что, может, зря переполошился, отступил подальше в тень и стал ждать. Они прошли так близко от него, что он мог бы дотронуться до них рукой. Из дома они вышли, ведя сэра Николаса под стражей.
— Ага, так значит, я все правильно разнюхал, — пробормотал Джошуа. — Что же дальше? — Он увидел, как сэр Николас бодро шагает между солдатами, услышал, как хозяин отпустил какую-то шутку и сам рассмеялся на нее. — Он отправляется прямиком на верную гибель! — застонал Джошуа, — Насмешник, насмешник! Неужели ты не взглянешь судьбе в лицо и не поймешь, что теперь ты крепко попался! — Он собрался с мыслями. — Давай, приятель! Сейчас не время хныкать!
Из темноты он уставился на парадную лестницу, где, возбужденно болтая, стояли два лакея. «Ну вот! мне уже ясен мой первый шаг. Поговорим-ка с этими бездельниками». Джошуа вышел из темноты и быстрой рысцой побежал к Каса Новели.
— Что происходит? — закричал он. — Стража в доме! Что такое? Ну и дела! — Он превратился в олицетворение любопытства и немедленно получил нужный ответ.
— Madre de Dios! — отозвался один из лакеев. — Говорят, это пират Эль Боваллет!
— Иисусе! — Джошуа отшатнулся и широко перекрестился. — Этот нарядный господин? Ты, что, смеешься надо мной? Расскажи-ка поподробней!
Первый лакей безнадежно покачал головой, ответил его товарищ, уже было приготовившийся войти в дом.
— Как, да ведь там адмирал Перинат, он сейчас что бешеная собака, — тут лакей показал большим пальцем за плечо; — Он-то и узнал этого шевалье.
