Так я продолжаю. Сказав это, сэр Николас заставил меня слегка загордиться. Я даже вырос в собственных глазах. А потом сэр Николас оказал мне честь и сообщил, что утром состоится его свадьба.
До чего же славное утро выдалось, доложу я вам! Вся команда ухмылялась и подталкивала друг друга локтями, пока я не поговорил с ними как следует. Этого было достаточно. Я становился уважаемым человеком, что и неудивительно.
На свадьбе присутствовали мастер Дэнджерфилд, шкипер, корабельный хирург и я. Не сомневайтесь, я тоже был приглашен. Впрочем, если откинуть в сторону кое-какие мелочи, за последние дни я почти что превратился в камеристку миледи и не мог не присутствовать. Очень достойная леди, этого я отрицать не могу. Она вышла замуж, как была, в том самом платье, в котором сбежала из дому, ведь другого-то у нее не было. До чего же странно было видеть оборванную невесту, а рядом с ней разряженного жениха! Что ни говорите, а мне жаль пару штанов и темно-красный камзол, оставшийся в Испании. Ну, да ладно, чего уж там. Можете мне поверить, больше я не заговаривал о той потерянной сумке, потому что мне самому пришлось оставить свою в той проклятой контрабандистской деревушке.
Что еще сказать? После свадьбы мы устроили маленький праздник, и команда гуляла вовсю. «Рискующий» на всех парусах летел к Плимуту, но мне кажется, хозяину и хозяйке мало было дела до того, когда мы туда доберемся.
В Плимуте мне пришлось хорошенько потрудиться. Я купил кое-какие пустяки для миледи — она одобрила покупки — кроме того, мне довелось позаботиться об экипаже и лошадях. Миледи оставалась на борту, пока все не было готово. Она очень волновалась, как ее примет Англия. Но я ни разу не видел, чтобы она грустила о потерянных платьях или драгоценностях. Миледи принимала все, как есть, и, я должен признаться, она покорила меня к концу путешествия.
Мы выехали в Алрестон на редкость величественно — миледи в карете, сэр Николас на коне сбоку, а я — чуть позади. Миледи попросила отдернуть занавески, чтобы она могла любоваться природой — так она объясняла свое желание, но мне-то было ясно, что ей просто хотелось видеть моего хозяина. Он тоже глаз с нее не спускал, Бог свидетель!
Можете мне поверить — наш приезд в Алрестон перевернул все с ног на голову. Никто там не надеялся снова увидеть сэра Николаса живым. Думаю, милорд уже потихоньку оплакивал его. А тут распахиваются ворота, и мы подкатываем к дому со всем шиком! Вот как мы действуем! Ох, что тут началось! Вся усадьба моментально собралась вокруг нас, и, осмелюсь сказать, я еще ни разу не видел, чтобы милорд так радовался. Ведь он не из тех, у кого, что называется, душа нараспашку. Он чуть не вывихнул хозяину руку, но тут сэр Николас утихомирил его и попросил разрешения представить ему миледи, свою жену. Милорд даже рот разинул от удивления.
— Как! — вскричал он. — Неужто ты все-таки привез ее, Ник?
Сэр Николас помог миледи выйти из кареты. Клянусь честью, вид у него был самый гордый — глаза блестят, бородка торчком. И ему было чем гордиться! Девушка была просто прелесть — я говорю это с полной ответственностью, вы понимаете.
Доминика очаровательно покраснела и крепко держалась за руку моего хозяина. Она знала, что все смотрят на нее, и, наверное, боялась, что ей окажут холодный прием. Но тут заговорила миледи Кейт.
— О, моя дорогая! — воскликнула она, обняла мою хозяйку, и давай плакать.
Спрашиваете, зачем ей понадобилось лить слезы? Должен вам признаться, я никогда не мог понять этих женщин. Она увела хозяйку в дом, и больше я их до обеда не видел.
Милорд пригласил меня в зимнюю гостиную и наговорил немало дружеских слов, на которые он обычно не очень-то щедр. Потом, в более подходящее время, я получил от него увесистый кошелек, но тогда он только благодарил меня за то, что я доставил его брата домой живым и здоровым. Как вы можете догадаться, хозяин только рассмеялся, услышав это, но хозяйка улыбнулась и подтвердила, что у милорда есть все основания так говорить. Подумав, я решил, что милорд прав. Только скромность и не позволяет мне распространяться об этом.
Ну, что бы вам еще рассказать? Вскоре мы отправились в Лондон. Что хозяин рассказывал государственному секретарю — не мое дело. Скажу только, что тощий Уолсингхэм довольно потирал руки. Это я видел собственными глазами.
Ее величество королева прямо-таки просияла, увидев, что мой хозяин вернулся. Как я слышал, ей очень понравилось, что сэр Николас сложил к ее ногам орден Золотого Руна.
— Как, разбойник, неужели это самое лучшее, чем может похвастать Испания? — поинтересовалась она.
Когда ее величество бывает в хорошем настроении, она всегда так разговаривает.
— Нет, мадам, почему же, — ответил хозяин и подвел к ней миледи. — Вот самое лучшее, мадам. Я имею честь представить вам новую подданную вашего величества.
Очень даже может быть, что королева не очень-то была рада услышать такое. Говорят, ее величеству не нравится, когда какой-нибудь красавец наконец женится. Как бы там ни было, не могла же дна раскапризничаться при всех. Ее величество протянула миледи руку для поцелуя и потрепала по щеке веером.
— Вот ты какая, милочка? — спросила ее величество. — Так это тебе удалось покорить храброго Сумасшедшего Боваллета?
После этого королева почти не обращалась к миледи и целый час разговаривала с хозяином, расспрашивая о его приключениях.
На мой взгляд, все прошло очень хорошо, куда лучше, чем можно было ожидать, особенно, если принять в расчет характер ее величества.
А потом мы отправились в Бейсинг, где мы с вами сейчас и находимся. Ох, и славно зажили мы тут. Если вы заметили, я стал довольно важным человеком. Конечно, хозяин не болтает об этом на каждом углу, это не входит в его привычки, но осмелюсь доложить, я стал совершенно необходим и для него, и для хозяйки. И это неудивительно, уверяю вас! Вот только я до сих пор не могу найти чулков с золотой вышивкой на лодыжках, как те, что мы потеряли в Васконосе. Хозяин так необдуманно выбросил их на ветер! Хотя, я понимаю, сэр Николас и не мог поступить иначе.
