превратилась в послушную девочку. Родители, опекунши и дедушка были довольны. А во-вторых, и в главных, Люция быстро научилась искусству притворства. У строгих родителей хитрые дети. А полоумная и назидательная Фелиция, сидевшая на корне боярышника, вообще превратила подопечную в профессионального лазутчика. К возрасту инициации Люция могла покидать дом так, что никто не замечал её отсутствия. Прятала запрещённые переписки способами, которые не снились ни одному шпиону. Знала любой скрип дома на слух, могла сказать, кто из домочадцев сидит за закрытой дверью, отличая их по дыханию и запаху. Интерес девочки к усилению чувств обеспокоил родителей – вдруг, выберет белый род? – но обошлось.
Накануне дня инициации Люция поставила сверхзадачу. На званном обеде решила поменять местами вазы в гостиных так, чтобы никто не заметил. Девушка провоцировала споры, подпаивала дядюшку, чтобы он выходками отвлекал собравшихся. Подымала гостей в пляс и зачинала хоровые песни. В конце концов удалось. Три вазы средних размеров, одна маленькая и одна с цветами, были поменяны местами так, что никто не заметил, при этом находясь всё время в гостиных. «Теперь я достойна синего рода, – решила девушка. – Моя ловкость будет оценена по достоинству».
Утром дня инициации родители восхитились красотой подросшей за ночь девушки. Симпатичный, но угловатый подросток исчез, появилась невеста. Выбор рода, проходивший перед воротами, не позволил посмотреть город, но сами горожане очаровали девушку. Здесь кипела жизнь, здесь были игрища, барды, уличные музыканты. Люция поняла, что хочет от жизни больше, чем прозябание в глуши. А первые два сватовства по её душу убедили, что времени у неё осталось мало.
Имея приданное в виде приносящего доход дела, Люция стала невестой. Сначала в поместье прибыл красивый сын крупного землевладельца. Это был первый опыт общения с богатым молодым человеком в возрасте, когда девушка бессознательно и осознанно ищет первую влюблённость. Влюблённость, правда, продолжалось недолго. Ровно до того момента, пока сынуля не попросил маму, приехавшую вместе с ним, протереть ему шею. «Мне кажется, я запачкался». Люция дала ещё один шанс, но просьба к матери порезать мясо, окончательно заставили девушку нервничать.
– Папа, дедушка, я… я… я… – заикаясь подбежала Люция к мужчинам, когда делегация уехала.
– Не волнуйся. Очевидно, что время потрачено впустую. Мне самому стало неловко от такого… жениха.
На первый раз пронесло. Но второй претендент понравился всем. Богат, умён, со связями. Впечатлился весь дом. Кроме Люции. Мужчина был существенно старше её, нуден, а главное неприятно пах.
– Твоё слово Люция? – спросил глава дома, после отъезда гостей.
– А какая разница, если не я решаю? Продали, так продали.
– Что ты такое говоришь! – разволновался дедушка. – Разумеется, обычаи велят старшим решать судьбы девиц, но Полынь-поле славится тем, что все браки представителей нашей семьи заключаются только при обоюдном согласии. Не по душе он тебе, так и скажи. Принуждать не будем.
Люция знала, куда била. Семья выделялась самостоятельностью в выборе супругов. Сегодняшний отказ дедушка стерпел. И следующий стерпит, и ещё один. А вот в дальнейших перспективах Люция была не уверена. И родители, и дедушка подправят традицию в угоду выгодных партий. Иначе знать начнёт косо смотреть на семью, чья невеста отшивает одних за другим.
Нужно срочно принимать меры. Люция решила придумать легенду и создать новую личность. Навыки у ней были подходящие: ловкость, хитрость и смелость.
– Обратите внимание, Люция, – тихо обратился Тацит к девушке, – сейчас я чокнусь кружками, ударю особым ритмом ножами и вон тот пузатый мужчина с бородой поднимет правую руку вверх, выкрикнув приветствие.
– Не может быть! Он не услышит, далеко и шумно. И сейчас не белый день.
В нижнем ряду на скамье за длинным общим столом сидела группа горожан. Молодые люди и плотный дядька, не вписывающийся в их компанию. Тацит с Люцией, подобревшей Фелицией и Ратмиром находились на лучших местах. Бард Балун усадил гостей на трибуну с резными столами, кидая осторожные взгляды на приехавшего к нему человека. Над иноземцами расположилась ложа барона, пустующая в этот раз. Бадьяр дозировал появление на публике для увеличения собственной значимости.
Перед зрителями на главной площади города шли приготовления к смотру статусов. Люди ожидали представления и шумели. Тацит Волиус поднял кружки, чокнулся ими три раза, а потом добавил затейливый ритм ножами. Мужчина с бородой, не смотря в их сторону, поднял руку и что-то выкрикнул. Люция подпрыгнула на стуле:
– Браво, Тацит! Но как? Почему?
Ратмир тоже оценил трюк и заулыбался. Несмотря на то, что ему нравилась Люция, Голяшка не ревновал девушку к Тациту. Элегантный иноземец с мудрым взглядом тоже вызывал симпатии у молодого человека. Поэтому на разговоры Люции и Штамма смотрел с интересом.
А разговаривали они часто. Кроме отца, деда и нескольких друзей родителей девушка никого из благородных мужчин не встречала. Сыновья прислуги быстро надоели. Став старше, Люция осознала, что люди, обслуживающие их поместье, были милы, работящи, но простоваты и скучны. Заплывы на речках больше не впечатляли подросшую девушку. Друзья отца образованы и воспитаны, но они с детства были «дядьками», поэтому Люция не смотрела на них, как на мужчин. О претендентах в женихи и повторять не стоит.
Редкие выезды из поместья тоже не радовали. Люция встречала два типа мужчин. Первый – деревенщина и горожане. Среди них попадались приятные люди, но аналогично слугам грубоваты и пусты. Чаще встречались пьяницы, забулдыги да ворьё с разбойниками, которых пачками уничтожала Фелиция. Второй тип был из знати. С образованием, с манерами. Но их было мало, да и те, с кем удалось перекинуться парой фраз, оказались не лучше женихов.
И вот впервые в жизни Люция встретила двух интересных мужчин. Ей нравился Голяшка. И
