ни слова.
— И зачем вы пожертвовали столько своей крови? — офицер снова посмотрел флакон на просвет. — Тут ее не так уж и мало.
— Напротив, совсем немного. Я попросила взять ее, так сказать, в прок, на будущее. Когда проколола палец, поняла, что это не слишком приятно. Больно. И попросила графа взять про запас. Вдруг мы захотим подписать дополнительный договор? Мало ли что в жизни бывает? А снова прокалывать кожу уже будет не надо.
— Удивительная предусмотрительность, — недоверчиво хмыкнул офицер и повертел флакон в руке. — И я должен вам поверить?
— Но это правда, — заверила его Амелия. — В этом нет ничего противозаконного.
Старший полицейский подал знак эксперту.
— Проверьте невинность этой девицы, — кивнул он на Амелию.
— Не смейте! — прорычал Реймонд, делая шаг в сторону эксперта.
— Успокойтесь, граф. Я не приказываю проводить медицинский осмотр. Вы зря возмущаетесь. Это обычная полицейская процедура. Чего вы ждете? — недовольно обернулся он к эксперту. — Боитесь, что граф придушит вас или превратит в жабу? Мы этого не допустим.
— Я не возражаю, проверяйте, — подошла к эксперту Амелия и протянула руку.
Эксперт положил на нее овальный камень молочного цвета. Камень не поменял цвет, не помутнел и сохранил свою чистоту.
— Девушка невинна, — констатировал специалист.
— Без вас вижу, — сердито нахмурил широкие брови офицер и на мгновение задумался. — Вы правы, метта Велер, ничего противозаконного в том, чтобы подарить графу кровь, нет. Странное желание, но вполне допустимое, — полицейский смерил Амелию насмешливым взглядом. — Вот только у меня есть обоснованные подозрения. Вашу кровь могли использовать не только для подписания договоров. И однозначно, граф не обязан отчитывается перед своей помощницей, как и для чего он использует ее кровь.
— Тут я с вами согласен, офицер. Я не обязан ни перед кем отчитываться, — согласился Реймонд.
— Но объясните мне, пожалуйста, метта Велер, как вы можете быть любовницей графа, оставаясь при этом природной девственницей? Мне даже подумать страшно, чем вы можете заниматься с графом.
— Прекратите оскорблять мою подчиненную, — потребовал Барр, и его кулаки невольно сжались. — Это переходит все границы. Вы пользуетесь тем, что я не могу защитить девушку и говорите отвратительные вещи. Давно такое поведение офицера считается допустимым? Ваше руководство поощряет это?
— Простите, — смутился офицер. — Я просто должен разобраться во всем и доложить моему начальству. Так вы все-таки любовники или нет? — осторожно спросил старший полицейский. — Это мне надо для отчета…
— Кто вам сказал, что мы любовники? — искренне удивился Реймонд. — Это всего лишь светские сплетни. Подозреваю, баронесса Санд высказала такое предположение?
— Об этом говорит не только она. Даже в колонке светской хроники был явный намек на ваши отношения.
— Вы следите за светскими новостями? — Реймонд не смог сдержать ироничной усмешки. — Нравится наблюдать за нравами высшего общества?
— Такова моя работа, милорд, — офицер все еще был смущен.
— Вы ее выполняете с завидным рвением, — коротко рассмеялся Барр. — Похвальное усердие. Вы узнали ответ на ваш вопрос. Мы не любовники. Теперь позвольте моей помощнице уйти к себе.
— Хорошо, идите, — коротко кивнул офицер Амелии. — Я позову вас, когда это понадобится. И не делайте глупостей. Оставайтесь в своей комнате и ждите, когда вас вызовет для беседы один из моих людей.
Амелия продолжала сидеть в кресле, встревоженно глядя на Барра.
— Я не уйду, — прошептала она. — Я останусь с вами, Реймонд.
— Идите. Идите к себе, — ободряюще улыбнулся ей Барр. — Вам нечего опасаться. Вы не сделали ничего дурного. Как и я. Это всего лишь недоразумение
— Не вам это решать, — прервал его офицер. — Идите, метта Велер, не мешайте полиции работать.
Амелия медленно поднялась и нерешительно вышла из комнаты. И почему она не ушла? Ведь у нее была такая возможность. Зачем осталась? Реймонд проводил ее взглядом.
Она волнуется за него. От этого на сердце разлилось тепло. Сейчас мысли Барра занимала Амелия, а не предстоящий арест. Руфус и дядя Феликс обязательно позаботятся о девушке.
Лишь бы она не слишком переживала из-за него. Она такая ранимая, такая впечатлительная. И непредсказуемая. Лишь бы не наделала глупостей, пытаясь защитить Реймонда, не подставила под удар себя.
Обыск лаборатории завершился. Кроме остатков яда и крови Амелии полицейские нашли еще несколько сомнительных ярко-синих кристаллов неизвестного происхождения. Эксперт не смог определить, что это. И, разумеется, их тоже приравняли к запрещенным элементам.
— Вы скажете, что это? — ткнула толстым пальцем в сторону кристаллов офицер.
— Я не знаю, что получилось в результате опыта. Неизвестный элемент. Опасности он не несет. Можете проверить в Императорской лаборатории.
— Так зачем вы сохранили их у себя, раз кристаллы бесполезны? — сощурился офицер.
— Они красивы. Не находите? Похоже на сапфир. Но не имеют его свойств. Это просто красиво, и все. Это не имитация драгоценного камня.
— Однако можно попытаться продать их как сапфир. Неискушенный обыватель вполне может принять эту подделку за драгоценный камень.
— Вы и правда думаете, что я занялся бы подделкой сапфиров? Для чего? От скуки? И где я должен был бы сбывать фальшивки? На блошином рынке? — насмешливо посмотрел на офицера Барр. — Вы мне показались усердным полицейским. И далеко не глупым. Но неужели я все-таки ошибся? Или вам безразлично, что именно накопать против меня? Тогда определитесь, в чем меня обвинить: в подделке сапфиров или в хранении крови моей помощницы.
— В наличие в вашей лаборатории опасного яда.
— Следов опасного яда, — поправил офицера Реймонд. — Вижу, мне пора обратиться к своему адвокату.
— Вам не положен адвокат, господин граф, — полное лицо офицера расплылось в довольной улыбке. — Наличие запрещенных элементов в лаборатории делает вас не просто преступником, а врагом Империи. Я предупреждал, что ваши дела плохи. Вы не пожелали признаться в своих преступлениях и вас ждет суровое наказание. Не суд, а трибунал. И, разумеется, никаких адвокатов. Вас лишат магии немедленно. Не пытайтесь применить ее, не усугубляйте свое положение и положение ваших близких. Вашего дядю Феликса Галана уже ищут, ваши родители тоже под наблюдением. Один неверный шаг, и они пострадают. Вы этого хотите?
— Нет. Я не собираюсь оказывать сопротивление. Хотя мог бы легко уничтожить и вас, и ваших людей, как только вы переступили порог моего дома. Вы это отлично знаете. Я оказал содействие расследованию. Но вы ведете его однобоко и угрожаете моим родным. Вы ведете себя не как полиция, а как разбойники с большой дороги.
— Не стоит оскорблять офицера, — нахмурился старший полицейский.
— А ваших подчиненных можно? — Барр выгнул дугой брось и насмешливо посмотрел на него. — Какой же вы сноб! И как цените свое положение. Не стоит увлекаться. Сегодня вы имеете немного власти, а завтра
