закончилась вода, тогда монах нарыл несколько глубоких ям и растянул внутри куски полотна, оторвав их от своей рясы. Ночью на полотне появлялся конденсат, который Джинхэй заботливо сливал в котелок… порой давил рыбу, выцеживая из неё драгоценную влагу. Пару раз крупно повезло, во время ливней, и тогда Джинхэй прилично пополнил запасы, но первое время пил воду из луж… В общем, монах выжил и даже не сошёл с ума. Каждый день он беседовал с драконьим яйцом либо с принцессой, как он назвал женщину в саркофаге. Он много работал, медитировал, добывал воду с пищей, терпел жару и капризы природы. И всё это время ждал. Крохотный островок просматривается целиком — Джинхэй постоянно видел купол, искренне завидуя Николаю, который безмятежно спал. Правда, монах потом признался, что доволен судьбой. Не каждый столкнётся с такими интересными вещами — удивительным саркофагом вместе с хитрым вывертом пространства и времени, когда внутри купола проходят сутки, а снаружи месяц. Жаль, что у них нет под рукой приличной лаборатории, чтобы изучить этот феномен, а может, воплотить в жизнь. Какие заманчивые перспективы для человечества! Пытливый ум, даже в условиях постоянных лишений, не давал покоя монаху. Он всё время размышлял или занимался делом, но ещё с нетерпением ожидал пополнения. Вот-вот вылупится маленький дракон…
Свершилось! На третий день после появления Николая яйцо треснуло, выпустив на свет крохотную беспомощную ящерицу с тоненькими розовыми крылышками. Удивительное создание сразу признало Джинхэя за родителя, а тот был без ума от счастья. Шустрая и любопытная ящерка, а она оказалась самкой, как установил Земноводный, постоянно сопровождала монаха, сидя у него на плечах, либо спрятавшись за пазухой. Ночью она спала на груди доброго папочки, свернувшись калачиком, словно кот, и наслаждалась человеческим теплом. Конечно, периодически она переползала и на Земноводного, но всегда возвращалась к монаху. Забавная чешуйчатая зверюшка очень много жрала, вечно путалась под ногами или сидела на плечах, деловито пихая свой нос куда ни попадя, и быстро росла…
* * *
— Цвирк, — раздалось над ухом, а в лицо ткнулась холодная морда драконихи. Она уже прилично подросла и была размером с доброго мейн-куна, есть такая порода крупных кошек. Земноводный недовольно отмахнулся, но назойливая рептилия пронзительно заверещала, размахивая крыльями, и снова вскарабкалась на грудь профессора. — Цвирк! Триу-триш, — ящерка топталась на груди, лезла целоваться и крутилась на месте.
— Да отстань, Синька, — рявкнул Земноводный, легко отдирая дракониху от себя. — Что опять стряслось? Джинхэй, забери свою змею!
Монах назвал детёныша Надеждой, Синьуан на китайском языке. Но профессор особо не церемонился и тут же подобрал подходящее русское слово. Хвостатая малышка не возражала. Синька, так Синька… Тем более, у неё были удивительные ярко-синие глаза, что нехарактерно для рептилий. В целом, она была доброй и непосредственной. Земноводный очень любил эту бестию, но поспать он тоже любил. А что ещё делать на острове, когда быт более-менее налажен? Пошёл третий месяц робинзонады. Погода исправилась, море радует лазурными переливами и свежей рыбёшкой, которую друзья давно научились ловить, изготовив сеть. Над старой джонкой по-прежнему тускло блестит защитный купол, неподалёку в земле покоится загадочная принцесса. Ничего не меняется в жизни… Вот только мешается тут одна наглая дракониха, которая противно стрекочет, требуя к себе внимания, и прыгает перед носом.
Земноводный, кряхтя, вылез из норы и огляделся. Эх, маловато королевство, разгуляться негде! А ведь, действительно, неплохое королевство получилось, есть чем гордиться. Они с монахом давно уже из скитальцев, брошенных судьбой на необитаемый остров, превратились в размеренных поселенцев. Расширили и углубили нору, научились добывать еду, воду… Кстати, о воде! Надо бы проверить ямки. За ночь должно скопиться прилично. Однако ящерка не унималась. Она вертелась под ногами, задирая голову и хлопая крылышками. Слабые у неё пока крылышки, летать толком не умеет, лишь прыгает с бархана на бархан, радостно повизгивая.
* * *
Синька побежала к саркофагу, откуда Джинхэй призывно махнул рукой. Земноводный приблизился и лениво взглянул на безмятежное лицо красавицы. Спит, как обычно… Ух, ты! А это что? Зелёные индикаторы, ранее горевшие ровным светом, сейчас быстро, хаотично перемещались, гасли по очереди и вспыхивали вновь. Точно такой же танец огней повторялся и на браслете принцессы.
— Вот. Слежу за ними давно, — не поворачивая головы, обронил Джинхэй и сделал пометку на песке, густо испещрённом какими-то символами. — Скорость резко возросла. Я вычислил интервалы. Где-то через пару часов наступит пик.
— И что произойдёт?
— Интеграция. Приближается поток, но я не могу оценить силу, хотя Синьуан с утра беспокоится. Малышка гораздо талантливей меня, ей можно верить.
— Возвращается душа? — догадался Земноводный. — Дракониха её видит?
— Нет, не возвращается! Это вторжение, — угрюмо пробормотал монах. — Совершенно чужая аура! Боюсь, не справимся!
— Не понял, — насторожился Николай. — Кто сюда лезет?
— Зло, — короткий ответ и тяжёлый вздох.
Земноводный вспомнил свой сон и задумался. Чужаки, значит… наверняка это тцорги! Древние, кровожадные твари придумали новый путь и теперь хотят использовать крутую оболочку. Логично, в принципе. Зачем им обычный человек, когда имеется представитель развитой цивилизации. Наверняка она хранит в себе колоссальные знания, в том числе, о порталах. Аллури ведь утверждал, что тело помнит всё… Аллури! Ну, конечно. Надо выпустить его, пусть разбирается. Обрадованный Николай тут же поделился идеей. Джинхэй выслушал и укоризненно помотал головой:
— Учитель силён, но у него нет подпитки. Он заберёт мою энергию, я не смогу контролировать поток и потеряю Аллури, — Джинхэй виновато улыбнулся и продолжил. — Тут всё сложно… Когда выйдем вдвоём, будем неизбежно драться за тело. А если один пойду, обратно не вернусь.
— Интересные заморочки! Вот же она, готовая лежит! Запустим индуса в эту куклу.
— Не получится, Коля! У саркофага очень мощная защита.
— Ну-ну… Тцорги как-то обходят, — фыркнул Николай. — Им твои защиты не страшны.
— Чужая энергетика! Совсем иные механизмы…
— Хватит! Я пойду, — перебил Земноводный. — Не обсуждается! Сами говорили, что сжёг Маружицкого, — учёный запнулся и поморщился. Всё-таки неприятно осознавать себя убийцей, пусть и случайным…
Между тем монах не стал возражать, даже наоборот. Он усмехнулся и придирчиво посмотрел на друга, обдумывая все варианты:
— Хм… Вполне. Только без Аллури! Иначе уничтожите друг друга… Может, я сам? Отдать тебе кокон?
— А как его держать?
— Вот именно, — раздосадованно протянул Джинхэй и махнул рукой. — Опыта нет, потеряешь энергию… Только удар! Одна надежда на силу.
— Сила есть — ума не надо, — улыбнулся Земноводный и сел на землю. — Будем учиться!
— Хорошая поговорка, надо запомнить, — Джинхэй уселся напротив. — Дай мне руку и закрой глаза…
* * *
Началось! Земноводный стоит в поле,
