нас сюда, потому что посчитала, что Многоцветка сможет распознать тайны, которые Момби раскрыть была не в силах. Так что во всем этом барахле, пожалуй, есть какой-то смысл.
Многоцветка обошла комнату, собирая материалы, а Хитклифф свернулся клубочком в углу, лениво наблюдая за хозяйкой. Когда она нашла все необходимое, то жестом потребовала вновь показать содержимое сумки.
— Давай-ка посмотрим, — пробормотала она, и я выложила трофеи, добытые у Льва и Железного Дровосека, на стол.
Многоцветка, в свою очередь, положила их на противоположные чаши старинных весов, указавших, что эти два предмета идеально схожи по весу, хоть это и кажется невероятным.
Полуметаллическое сердце билось будто заведенное; хвост продолжал подрагивать, словно подчинялся невидимому хозяину. Многоцветка посыпала предметы едко пахнущим порошком, заставив их замереть. Она натянула на голову старинные защитные очки с толстыми стеклами и опустилась на колени, рассматривая предметы.
— Как я и подозревала, — сказала фея через некоторое время.
Она зажгла свечу, а потом после некоторых раздумий взяла длинную стеклянную трубку с крошечным красным шариком на конце. Многоцветка нежно прижала шарик к сердцу Железного Дровосека и подержала так некоторое время. Трубка стала менять цвета, наполняясь какой-то розовой жидкостью, которую Многоцветка слила в пробирку, прежде чем повторить процесс, но на этот раз уже с хвостом. Она поднесла пробирку к свече, и мы вместе проследили, как жидкость в ней нагрелась и запузырилась.
— Что вы делаете? — поинтересовалась я.
— Всего лишь провожу парочку магических тестов, — отозвалась она. — У меня иные методы, чем у колдуний. Сейчас я выделила мистический элемент из объектов, чтобы определить его происхождение и узнать цель их существования. Конечно, странно, что на них вообще имеются какие-то чары: когда Волшебник подарил эти вещи обладателям, он не умел колдовать. Так, спрашивается, как эти предметы теперь могут быть пропитаны такой энергией? Но вот вам доказательство. Это сотворила Дороти? Или есть какое-то другое объяснение?
Жидкость в пробирке над огнем закипела активнее, пока не превратилась в густой красный сироп, похожий на кровь. Многоцветка взяла с полки широкую и плоскую серебряную чашу, поставила рядом с весами и вылила в нее странную субстанцию. Затем нагнулась и внимательно присмотрелась к ней через стекла очков, слегка размешав пальцем.
Потом Многоцветка провела ладонью над поверхностью и быстро пробормотала несколько непонятных слов. Субстанция принялась менять цвет, пока не стала прозрачной. Многоцветка кивнула каким-то своим мыслям.
— Гляди, — воскликнула она, когда мы вместе склонились над чашей, и я увидела, что теперь в ней появилось изображение.
В чаше ясно, будто в окне, виднелась бескрайняя пыльная степь, раскинувшаяся под серым небом. Высокая трава колыхалась на ветру. Я мгновенно узнала этот вид — точно не могла сказать, что это конкретно за место, но поняла, где оно находится. Дома степь была повсюду. Даже когда ты шел по торговому центру или прогуливался мимо оживленной автострады, она виднелась из окон. Все вокруг — плоское-плоское, серое и пыльное. У меня не было ни малейших сомнений, на что мы смотрим.
— Канзас, — сказала я вслух.
— Именно, — тихо отозвалась Многоцветка. — И все же?
Я пригляделась. Да, это был Канзас, но в то же время и не он. Словно в игре «Найди десять отличий», которая печаталась в самом конце журнала о знаменитостях. Ты смотришь на две фотографии Дженнифер Энистон и видишь, что на одной у актрисы розовый браслет, а на другой голубой. На моей картинке найти отличия оказалось сложнее. Как-то иначе дул ветер и проплывали плотные облака. Это место выглядело не просто пустынным, оно казалось больным. Зловещим. От него у меня по спине пробежал холодок.
— Что это значит? — спросила я тихо.
Многоцветка молчала. Хитклифф подошел ближе. Сняв очки, его хозяйка опустилась на колени и прислонилась лбом к рогу, заглядывая животному прямо в глаза. Словно молчаливо обсуждала с ним что-то. В конце концов она повернулась ко мне, так и не поднявшись с колен.
— Есть несколько вариантов, — сказала Многоцветка. — У меня осталось еще множество вопросов насчет этих вещей. Но одно можно сказать точно: они тесно связаны с Иными Землями. С твоим домом. Домом Волшебника. И Дороти. Кроме того, я чувствую, что с ними что-то не так. Полагаю, в этих вещах есть нечто злое. Нечто такое, что изменило их владельцев.
Отступать было некуда.
— Волшебник сказал, что, пока не соберу их все, я не смогу убить Дороти.
Многоцветка накрутила на палец прядь волос и закусила губу.
— В чем-то это логично, — согласилась она. — Если предметы каким-то образом сохранили в себе частичку сущности Дороти, это объясняет связь с Иными Землями, а также содержащееся в них зло. Но все же… — Многоцветка опустила палец в чашу. — Не знаю. Я не чувствую в них ни намека на Дороти. Можно было бы подумать…
Она скрестила руки на груди и в замешательстве подняла взгляд к потолку.
— Не знаю, просто не знаю, — вздохнула Многоцветка. — В Стране Оз нам почти ничего не известно об Иных Землях или о том, как наша страна связана с ними. Мы никогда этого не понимали. Досадно, что единственного человека, который хоть что-то знает, спросить мы не можем.
— Дороти?
— Нет. Я также не думаю, что у Волшебника хватает знаний, когда речь заходит об Иных Землях, хоть он и родом оттуда. А вот Глинда изучала ваш мир. Из всех в Стране Оз, кто занимается магией, она единственная смогла перенести гостей из Иных Земель, хотя пытались многие.
— Вы думаете, она и меня сюда перенесла? — спросила я.
Я упорно пыталась воссоздать в уме общую картину. Все вроде бы начинало сходиться, но тем не менее не удавалось разглядеть никакой системы. Словно ты решил половину примера, знаешь, что уже на правильном пути, но совершенно не представляешь, каким будет ответ или как, черт возьми, до него добраться. Вот и за эту работу, думаю, мне не поставили бы хорошую оценку.
— Возможно. Но все же я сомневаюсь. Какую цель она преследовала? И зачем тогда так быстро сделала из тебя врага, если сама сюда перенесла?
Многоцветка была права. Глупая идея.
— Виновата, что ничем больше не могу помочь, — вздохнула она. — Возможно, если бы у нас был третий предмет — мозги Страшилы, он бы разрешил головоломку.
— Я работаю над этим, — сказала я ей.
— А можешь оказать мне одну услугу?
— Да?
— Когда доберешься, заставь его помучиться.
— Это я обещаю, — улыбнулась я в ответ.
После этих слов в лице Многоцветки вновь появилось что-то девичье и юное. Она заговорщицки посмотрела на меня.
— Еще до того, как Дороти вернулась и обратила
