и коротко поцеловал в уголок рта.
И тотчас отступил, будто опасаясь не сдержаться.
Я не сразу вынырнула из дурмана ощущений.
То, что сижу на столе, и пуговицы на моем платье расстегнуты до половины, не испугало. Наоборот, я испытала чувство досады, что мы неосторожным движением свалили заготовку артефакта на пол и все испортили.
— Мне понравилось, — призналась честно. — Но следующий поцелуй будет в реальности, на настоящем свидании.
Да, я осознавала, что это полусон, полуявь. Нечто, что вроде бы есть и одновременно нет. Магия Тьмы? Неважно.
— Фил, забудь о свидании, — глухо произнес кромешник. — Не ищи меня. Мне нельзя к тебе прикасаться.
Мое сердце екнуло, сжалось от нехорошего предчувствия.
— Я могу нечаянно тебе навредить, Фил. Я проклят.
— Говорят, в некотором роде все кромешники прокляты, раз не могут без избранниц сохранить разум.
— Нет, на мне особое проклятие.
Я смотрела в темные печальные глаза и ощущала, как душу наполняет злость на обстоятельства. Впервые я чувствовала себя живой девушкой, а не только создателем полезных магических штуковин. И мужчина, пробудивший меня новую, проклят!
— Да чхать я хотела на твое проклятие! Спас — не отвяжешься теперь!
Мэтт весело хмыкнул:
— Звучит, как угроза, но мне нравится.
— Я не шучу, Мэтт! — Глядя на его кривящиеся в полуулыбке губы, внезапно пообещала: — Найду — зацелую.
Сказала — и ужаснулась. Что я несу? Куда, зачем? Ой, не то...
— Я не окажу сопротивления, Фил, — пообещал Мэттхольд. — Найдешь — я весь твой.
Это был вызов, и я почти выиграла, хорошо, что Мэтт не знал об этом.
Металлический звон все испортил.
Я подняла голову со сложенных на столе рук и простонала:
— Не надо, Барт, я уже проснулась!
Шмырь, сталкивающий инструменты со стола, застыл с поднятой лапой. И вроде бы даже смутился. Но это не точно. Он любил пошалить, когда позволяли обстоятельства.
Часы показывали три часа дня.
Мне осталось совсем чуть-чуть, семь маячков, и можно отправиться на поиски Поцелуйного маньяка. Найду его — найду Мэтта.
Как я ему сказала? Спас — не отвяжешься? Точно. Хотя... теперь скажу иначе: спас — женись!
***
Ночь. Фонарь. Фонтан Слез. Кромешник рядом.
Да только не тот, которого я хотела бы видеть рядом с собой.
Я смотрела на многоглазку пристально, боясь пропустить момент, когда потухнет один из огоньков. Это будет означать, что Поцелуйный маньяк клюнул на одну из наших приманок, то есть выкрал подставную девушку.
Маячки я сделала мощными, впрочем, особо не надеясь, что они приведут нас к логову похитителя. И без меня в полиции додумались до идеи со следилками и опытным путем выяснили, что они перестают действовать, когда девушка оказывается возле принца. Особая защита Тьмы, видимо.
— Потух маячок офицера Сомик, — сообщил кромешник.
Я на миг испытала досаду, что глядела, глядела да проглядела, пропустив самый важный момент, затем собралась с духом и определила по многоглазке, где была Сомик.
— Переместите, пожалуйста, на угол улиц Лилий и Ясеневой.
— Уверены?
Я часами просматривала варианты маршрута патрулей для разных дней, поэтому почти не сомневалась. Джет их давно изучил, ведь каждый раз оставлял девушку там, где законники должны были появиться через пять-семь минут.
— Могу ошибиться, ведь тут много факторов.
Кромешник, которому король Эрик четко сказал, что в нашей паре главная я, а молодой давелиец — моя «лошадка», кивнул и открыл портал.
Фонари здесь горели тускло, хоть район и был приличным. Перекресток двух длинных улиц и небольшой сквер с лавочками, высокими кленами и фигурно подстриженными кустами. Тихое место, и спрятаться есть где.
Наметив себе крайнюю лавочку, чтобы дождаться Джета, попросила помощника:
— Оставьте меня на полчаса, пожалуйста.
— А как же вы без охраны?
Да как-то ведь жила больше двадцати лет.
Этого говорить не стала, подобрав иной аргумент.
— Если не уйдете, Поцелуйный маньяк вас почувствует и сбежит.
Кромешник кивнул.
— Хорошо, вернусь за вами через тридцать минут.
Он исчез в темном зеве портала, а я, активировав артефакт невидимости, уселась на лавку.
А хорошо здесь, тихо, исчезло беспокойство. И звезды видно, можно загадывать желания. У меня оно сейчас одно: найти Мэтта и понять, почему он от меня бегает?
Не знаю, как долго придется охотиться на Джета, но именно сейчас на меня снизошло умиротворение. У меня все получится.
Тихий хлопок.
— Убери руки, шмырев извращенец! И держись от меня подальше! — Девичье злое шипенье разрушило очарование момента.
С местом появления Поцелуйного я угадала. Только почему офицер Сомик в сознании? И явно все помнит?
— Ты предложил мне поцеловать мертвеца! Извращенец!
Рыжеволосая девушка, не слушая, что тихо бубнил ей Джет, размахнулась и отвесила пощечину, а затем добавила кулаком в глаз.
Он даже не уклонялся, только что-то пытался объяснить.
Я следила за интересной разборкой, крадучись под покровом невидимости. Пусть Сомик и орала громко, мой топот мог насторожить кромешника. А так, медленно, но верно я приближалась к своей цели.
— Прости, но мой побратим не труп... — Расслышала я виноватое бормотание Джета.
— Он еще и побратим?! Да хоть бессмертный, но ты предложил мне поцеловать мужчину, а затем позвал на свидание? — возмущалась рыжая законница.
Ой… Она суженая Джета? Иначе почему он не стер ей память да еще и пригласил на свидание?
Я была в шаге от раздосадованного кромешника, когда его плечи напряглись.
Он что-то почувствовал! Преодолевая оставшееся расстояние в прыжке, я вцепилась в его одежду и закричала:
— Привет, Джет!
Я обозначила себя, не желая проверять, спасет ли солем, если в меня полетит темное заклинание.
Легкая дурнота, ощущение полета — и нос защекотал запах влажного камня.
Получилось! Джет предсказуемо прыгнул в убежище!
Мы стояли в полутемном коридоре.
— Да отцепись
