обладает остатками совести?
И все-таки я не буду носить этот комплект, пусть полежит в мастерской, в особом сейфе, который «гасил» артефакты, заставляя их на время засыпать.
Шикарный букет я поставила в гостиной. Барт долго его нюхал, недовольно фыркал, но ронять не стал.
— Не понравился, но не к чему придраться? — догадалась я.
Шмырь мяукнул и боднул меня в коленку, выпрашивая положенную порцию ласки и нежности.
Я была не против почесать за ушком. Когда грустно, котики лучше шоколада, от них не полнеют.
18 глава Артефакт
Пока делала артефакт для поиска Джета, я хорошо изучила столицу, пусть и по справочникам с картами. Семейство Джун, то есть Болес, Виола и я, переехало в столицу давно, но из-за вечной занятности на работе мы никогда толком не гуляли по ее улицам, паркам и площадям. В Квартене есть много интересных мест, но у нас не находилось свободного времени, чтобы там побывать.
Многоглазка, моя собственная карта, получилась схематичной, простой, зато связанные с ней маячки вышли мощными.
Новым изобретением первым заинтересовалось управление полиции, затем и кромешники, которых планировали задействовать в поиске. Увы, без них не обойтись, пришлось просить помощи у короля Эрика.
Увидев, как меняется его лицо при слове «многоглазка», я испугалась провала, забыла, что говорить.
Выручил лорд Кимстар, емко охарактеризовавший мое детище: «Это магическая карта города, по которой можно отслеживать перемещение людей с маячками».
Его величество задумчиво кивнул, давая разрешение на участие специального отдела полиции, состоявшего практически из одних воинов Тьмы.
В грандиозной операции были задействованы и латорийки: офицеры полиции и студентки КУМ, в том числе и три сестры Вереи. Лорд Кимстар смирился, что свояченицы выросли и могут принимать решения самостоятельно.
В общем, все были довольны: управление и орден в будущем получали партию многоглазок, латорийки — возможность близко пообщаться с холостыми кромешниками.
Да, все довольны, кроме меня — я безвылазно сидела в мастерской и создавала маячки. Мэтт был в порядке, но что-то заставляло меня спешить.
Периодически накатывала паника, и я проверяла места, где предстояло находиться приманкам для Джета. Или подсадным уткам? Как правильно их назвать?
Ай, неважно! Главное, чтобы сработало.
Побратим Мэтта оказался неосторожным, а может, самоуверенным из-за умения перемещаться в пространстве.
Подняв сотни дел о нападении Поцелуйного маньяка, просмотрев журнал маршрутов полиции, я выявила несколько закономерностей, вычислила среднее время отсутствия похищенной, место, куда ее возвращали. Каждый раз жертва оказывалась в том самом районе, где и исчезала, но обязательно по пути следования полицейского патруля. То есть дезориентированная девушка не успевала толком испугаться, как ее находили законники и забирали в управление. Своеобразная забота со стороны Джета, чтобы с не подошедшей принцу кандидаткой ничего не случилось.
— Мыр, — позвал Барт, отвлекая от работы.
— Скоро поднимусь, — пообещала я и напитала силой последнюю руну на медальоне. Тринадцатом маячке из запланированных двадцати.
Накатила слабость, и я опустила голову на прохладный стол. Спать, спать... Как же я хочу спать! Отдохну минуту и последую за шмырем наверх.
— Фил, нельзя же так, — мягко пожурил голос, который я бы слушала вечно.
Теплые, широкие ладони опустились мне на спину. Погладили круговыми движениями и принялись разминать мышцы, снимая усталость.
Захотелось замурлыкать, как кошка. Подавив странное желание, я задала вопрос:
— Что нельзя, Мэтт?
— Загонять себя, Филиппа. Ты постоянно работаешь.
— Так отвлеки меня, — предложила я с готовностью.
Он стоял позади, нереальный и неуловимый, как дрема. Загадочный, безумно сильный воин Тьмы, которого почему-то потянуло к чудаковатой изобретательнице.
— Есть предложения? — шепнул Мэтт, наклонившись ниже.
Его близость будоражила, пробуждая незнакомые ранее желания.
О, у меня были только неприличные предложения! И я, девушка простая, не стала скромничать, тотчас озвучила одно из них:
— Помоги мне с названиями артефактов!
На миг замерев, Мэттхольд продолжил прерванный массаж.
— Точно, я ведь обещал. Расскажи, какими ты не довольна? Может, над чем-то безымянным работаешь?
Может, рассказать о карте? Надоело видеть ухмылки при слове «многоглазка».
Я сдержалась и назвала первое, что пришло в голову:
— Лизалка.
Пальцы на моих плечах замерли.
— Кхм, это какой-то артефакт-леденец? — помедлив, спросил Мэтт.
— Э-э, нет, — я даже растерялась, не понимая, почему именно такая ассоциация. Это ведь так просто: связать процесс пробы еды со словом «лизнуть». Не «съедалкой» же мне нужно было ее назвать!
Когда я объяснила, Мэтт немного посмеялся, но по-доброму, необидно.
И предложил другое:
— «Указатель вкуса». На артефакте ведь будут загораться отметки, правильно?
— Да, — закивала я, — на мешалке есть шкала.
— Тогда еще можно «Шкала вкуса».
О, одно изобретение — и сразу два хороших названия!
Говорили мы долго. Даже возникло опасение забыть названия — настолько их было много. Эстетическое удовольствие — вот во что превратилось неожиданное свидание.
А еще были чуткие пальцы, которые творили настоящее волшебство, прогоняя из моего тела усталость. И восхитительное волнение от близости мужчины. Я никогда не испытывала подобного. Полностью доверяя, подпустила к себе близко да еще и со спины, не видя его. Чувство защищенности и...
Из головы вылетели все определения — сильные пальцы переместились на мой затылок, сжали. И я застонала от непередаваемого удовольствия.
— Фил...
Мэтт резко развернул и накрыл мои губы своими.
Одна широкая ладонь легла на затылок, вторая — между лопатками. Он не удерживал, я могла ускользнуть в сторону. Но хотела ли?
Нет... Когда целуют страстно, уверенно, будто имеют на это право, не хочется сбегать. И мне нравился пьянящий вкус его жаляще-ласкающих губ. Их напористость и жадность. От хмельного поцелуя закружилась голова и подкосились ноги. Мэтт поддержал, сильнее прижав к твердому телу.
Громкое звяканье меня испугало.
Мэтт замер, а затем и вовсе отстранился.
— Прости, — хрипло прошептал он
