Мне не хотелось портить чудесный день выматывающими торгами, поэтому я отмахнулся:
— Да мне и не надо.
Кое что давно уже свербило в голове по поводу этих проходов. Под землей были знаки и карты, пусть и зашифрованные, но обнаружаемые. Над землей тоже должны были быть обозначения. Оставалось выяснить, как их находить. Но напрямую такое спрашивать было бесполезно. Я решил, раз уж предоставилась возможность и время, попробовать обхитрить короля. Наивно, но храбрым судьба помогает. Хоть татуировку себе такую делай…
— Но у меня есть другая просьба. Так как мне придется некоторое время находиться и перемещаться под землей, то хотелось бы получить больше информации о здешней навигации. Помнится, вы мне обещали, что обучите некоторым полезным для этого навыкам.
Первые несколько минут горячей речи короля я просто пропустил мимо ушей, выбирая себе самый лучший марципан к кофе. Когда Артур чуть поутих и перестал оценивать свои услуги в стоимость полета на Марс в компании целого гарема, мы договорились.
Приятным моментом оказалось наличие в замке внушительной библиотеки, а неприятным то, что без сопровождения, то есть надзора, меня туда не пустят. Для такой роли позвали сухого и сморщенного старика с крючковатым носом и тростью с внушительным металлическим набалдашником. Зыркал он на меня злобно, но против воли правителя не пошел.
— Клавдий Степанович, — прокаркал он, представляясь, когда мне было дозволено проследовать за здешним хранителем знаний. — Ничего не трогать и даже не смотреть в ту сторону, в которую не положено.
— А как узнать, куда положено? — поинтересовался я, пока мы шли темным узким коридором с ощутимым наклоном вниз.
— А никуда не положено! — старичок даже хрюкнул от негодования. — Я сам выдам вам книги, юноша. Только те, что необходимы для удовлетворения вашего интереса. И предупреждаю!
Я чуть не налетел на него, когда он резко остановился и развернулся, тряся перед моим лицом своей тростью.
— Хоть одно пятно, хоть на одной странице! И вы вылетите отсюда тут же. Никакая протекция вам не поможет! Там, — Степанович махнул своим оружием вглубь коридора. — Мой храм, храм знаний. И я там единственный хозяин!
Я только покивал, изобразив полную готовность к сотрудничеству и понимание оказанной чести. У старика, похоже, была мания величия даже в большей степени, чем у короля. Воздух здесь, что ли, такой?
Библиотека оказалась подземельем в подземелье. Мы спускались довольно долго и прилично, а в конце ещё и пару десятков ступенек преодолели, прежде чем встать перед массивной двустворчатой дверью.
По бокам от неё горели самые настоящие факелы и чадили так, что я закашлялся, заслужив подозрительный взгляд. Клавдий подумал несколько секунд, явно решая не больной ли я и стоит рисковать его сокровищами.
С кашлем я справился, так что решение было принято в мою пользу. Старик со всей дури стукнул набалдашником трости по двери и та открылась, медленно и с противным скрипом.
Внутри уже не было опасного огня, а вполне обычные лампы, которые загорались по мере нашего продвижения. Мне хотелось поглазеть по сторонам, но библиотекарь так пристально следил за мной, что пришлось смотреть исключительно себе под ноги, выполняя его указания.
Я видел только основания шкафов, рядами уходящих по обе стороны от центрального прохода. Темное от времени дерево и гранитные шероховатые плиты на полу. Так мы по ним и прошуршали до цели в виде закутка за арочным проемом.
Помещение больше походило на монастырскую келью, небольшое, с низким потолком и аскетичное. Тут нашлась только каменная лавка вдоль одной стены и два дряхлых стола. Посетителей в этом храме точно не любили.
Старик кивнул мне на левый стол, из-за которого не было видно ничего в проеме и важно удалился. Шарканье его подошв удалялось, но выглядывать я не рисковал. Так и сидел, послушно положив руки на стол, как прилежный ученик.
И едва удержался, чтобы не подпрыгнуть, когда из проема появилась носатая и сморщенная башка. Хрыщ меня проверял, сделав вид, что ушел. Стремный старик прищурился и разочарованно выдохнул, скрывшись.
Больше он меня не проверял, хотя я и ожидал. Степанович принес мне только одну книгу. Толстая и увесистая, в жестком кожаном переплете, она была выжимкой по истории катакомб и кратким справочником, не особо изобилующим картами и иллюстрациями.
Катакомбам под столицей было уже три сотни лет. Историческая часть больше напоминала сказки и теории заговоров, где вперемешку давались факты с выдумками. Последние как не подтверждались, так и не было доказано обратного. Мол, тут уже всё было как наследие из древних времен.
Глубину и вообще общее количество тоннелей не знал никто. Некоторые направления считались неизведанными, потому что никто из ушедших их изучать так и не вернулся. А люди со временем и забили на эту загадку. Не лезет, вроде, оттуда никто, ну и ладно.
Обитаемая и изученная часть внушала уважение. Помимо Авалона, под землей было несколько других «поселений». Одно на севере, в бывших шахтах. И три на юге, причем самое дальнее находилось уже в пригороде, недалеко от императорского дворца, и считалось самым закрытым для чужаков. Что там происходило, достоверно не знал никто, последнее научное посещение было больше двадцати лет назад.
Интересным оказался раздел с лингвистикой, точнее языком подземелья, используемым для обозначений и навигации. Какой-то давно почивший профессор восхищенно изучал эту тему, но к конечному выводу не пришел, пропав в одном из походов. Вроде как истоки нашел в руническом письме.
По знакам и закорючкам информации было очень много, но разрозненной. Ученый сваливал в кучу как доказанные символы, так и свои теории о том, к чему не получил доступа, но находил в лабиринте ходов.
Но в одной из теоретических выкладок я нашел то, что искал. Профессор не смог разобраться в найденном в какой-то дыре, обозначенной номером, материале. Обрывки записей или книги содержали как местное письмо, так и символы, виденные мной в гримуаре и у Воронецких.
Пришлось маскировать свой нешуточный интерес крайне кислой мордой. Потому что Клавдий всё время находился рядом и бдел, чтобы я не трогал страницы слишком грубо, о чём периодически напоминал.
Я запомнил страницу и листал дальше, принявшись зевать и потягиваться. И делал ставку на то, что дремучий организм не выдержит первым. Так оно и случилось, старик начал ерзать и поглядывать на меня более внимательно. Я удерживал скучающий вид, так что хранитель в итоге поднялся и прошелся по крохотному помещению. Затем сделал вид, что вспомнил что-то важное и бросив «секунду» поспешно удалился.
И тут же ожидаемо выглянул проверить, но наткнулся на то, как я прикрываю рот рукой от очередного зевка. Как только он исчез, я достал из кармана телефон и принялся делать снимки выкладок профессора.
И чуть не спалился, стремный старикашка умел перемещаться совершенно бесшумно. Но Степанович, вернувшись, нашел всю ту же картину — мою постную рожу, чахнущую над нудным чтивом.
