Я позвоню им. Не знаю, далеко ли они сейчас, они часто путешествуют.
— Звоните.
Лариса Фёдоровна ответила не сразу. Я чуть себе ногти все не сгрызла, пока ждала, когда она это сделает. Но наконец женщина взяла трубку.
— Маша, — раздался удивлённый голос свекрови. — Что-то случилось?
— Лариса Фёдоровна… — что сказать? Как? В голове ни единой разумной мысли. — Вы не могли бы приехать? Знаю, что о многом прошу…
— Маша, что случилось? — неожиданно серьёзным голосом поинтересовалась женщина. — Вкратце!
— Снежана похитила Стасика, Андрей под наркотой пытался убить меня… — выпалила я.
Не знаю, упала ли свекровь на другом конце провода, или кто-то другой, но характерный шум раздался в телефонной трубке в тот же миг. А ещё наступила гнетущая тишина.
— Лариса Фёдоровна, — обеспокоенно позвала я её.
— Я здесь, Маша. Мы вылетим ближайшим рейсом. Жди. И не волнуйся. Со Стасом всё будет хорошо, — ответила она и положила трубку.
— Маш, что она сказала? — тронул меня за локоть Костя.
— Что прилетят ближайшим рейсом. Я правда не знаю откуда.
— Хорошо. Пока попытаемся найти мальчика исходя из имеющейся информации. Мы уже прочёсываем все адреса, где могла засветиться Снежана. Пока езжайте в больницу. Вам надо снять побои. Будем держать вас в курсе по телефону, — пообещал мужчина.
— Спасибо, Макс, — пожал тому руку Костя. — Пойдём, Маш, — обратился ко мне он, приобнимая за плечи и выводя из дома.
Глава 28
Когда мы уже садились в машину, у ворот появилась Юлька, кидаясь в нашу сторону.
— Маша, какой кошмар! — увидела она мою шею. — Господи, ты как?
— Плохо. У этой наркоманки мой сын, — обняла я подругу, утыкаясь лицом ей в шею.
— Полиция уже ищет?
— Да. Но время идёт, а результатов нет.
— Девочки, садитесь в машине. Не будем терять время, — скомандовал Костя, и мы поторопились забраться внутрь автомобиля.
За время пока мы ехали снимать побои, я успела вкратце рассказать Юльке всё, о чём она не знала. Подруга была просто в ужасе от новостей. Кажется, она раньше даже не понимала, насколько всё серьёзно, и теперь винила себя в тех опрометчивых поступках, которые совершала по своей глупости.
— Маш, прости. Я не представляла, что Андрей, такой урод и способен на нечто подобное. Я всегда считала его козлом и абьюзером, но уж точно не наркоманом и убийцей. Мне так жаль…
— Всё нормально, Юль. Даже я не знала, что он решится на что-то подобное. Он никогда не поднимал на меня руку, поэтому я даже предположить не могла. Никто не мог…
И с этим человеком я прожила так много лет. С тем, кого, можно сказать, не знала толком. Кто жил постоянно под маской доброго отца и любящего мужа. А на деле оказался садистом, психом и убийцей.
Всю процедуру засвидетельствования следов моего удушения, я думала лишь о сыне. Я всё ждала, что Косте сейчас позвонят и сообщат, что мой малыш найден живым и здоровым, что всё закончилось. Но телефон молчал.
Я места себе не находила от переживаний. Сидела, словно на иголках, представляя себе всякие ужасы. Зачем ей Стас? Если ей что-то надо от меня, почему не звонит и не выставляет свои условия? Чего хочет добиться тем, что удерживает моего сына у себя? Какой у неё план?
С каждой минутой я всё больше сходила с ума, осознавая, что скоро не выдержу и просто скачусь в истерику.
Закончив с делами в больнице, мы снова поехали обратно домой. Там почти ничего не изменилось. Андрей всё ещё был в доме, полиция тут же. Кажется, людей даже прибавилось.
Но ненадолго. Вскоре вся эта толпа собралась и уехала, прихватив с собой моего супруга. Проходя мимо меня, он смачно плюнул в мою сторону, процедив: “Сука”.
Но мне было совершенно не до его обид. У меня не имелось никакой информации о том, где мой сын! И это буквально сводило меня с ума.
Свёкры появились к вечеру, когда меня уже чуть ли не лихорадило. Костя и Юля пытались успокоить, даже врача вызвали. Но мою панику невозможно было ничем заглушить. Разве что серьёзными препаратами, но на такое я сама бы не пошла.
— Почему они не звонят? Почему? Они же найдут его, Кость? Правда? — вцепившись в мужчину, спрашивала я.
— Конечно, найдут, Маш. Вот-вот уже должны найти, — пообещал мужчина. В этот момент раздался звонок в дверь, и я поспешила её открыть.
На пороге стояли родители Андрея, которые, стоило войти, тут же заключили меня в свои объятия.
— Маш, нам очень жаль…
— Дочка, как же так…
Произнесли они. А я всхлипнула.
— Андрей в участке… — ответила я. — А Стас… его ещё не нашли…
Пройдя внутрь дома и ужаснувшись разрухе на кухне и в гостиной, которую я даже не собиралась убирать, так как было просто не до этого, родители Андрея скромно присели на край дивана.
— Маш, прости, что по нашей вине ты оказалась втянута во всё это. Мы думали, встретив тебя, Андрей уже забыл про это девку. Но… — с сожалением произнесла Лариса Фёдоровна.
— Теперь у неё мой сын… — выдохнула я.
— Расскажите. Может, у них с Андреем были какие-то места, где они встречались. Вдруг она там, — вдруг попросила Юля. А я с надеждой уставилась на свёкров.
— Расскажите всё, — попросила я. Следовало узнать историю целиком от первоисточников. Ирина Николаевна могла знать не всё.
— Ты уже что-то знаешь, верно? Снежана — одноклассница Андрея со школы, — ответила женщина.
— Да. Она вроде его первая любовь. Их учительница рассказывала мне, что Андрей, связавшись со Снежаной, скатился по учёбе в школе, а потом его и из университета выгнали за неуспеваемость. Он пропустил год, за время которого вы пытались подтянуть его по учёбе и наняли охрану. Вы всячески старались оградить сына от влияния Снежаны. Верно?
— Да, но не за неуспеваемость. Мы сами забрали сына из университета, — замялась женщина.
— Зачем? — нахмурилась я.
— Снежана подсадила Андрея на наркотики. Этот год, который он пропустил в универе, он провёл в реабилитационном центре, — ответил Владимир Вениаминович.
В ужасе ли я была? Ещё в каком. Мой муж — наркоман, а я об этом узнаю только сейчас.
— После мы вплотную занялись учёбой Андрея, его досугом. И избрали другую тактику. Уговорили Андрея, что Снежане тоже нужна реабилитация. И упрятали её в центр. Встречи там были запрещены и Андрею пришлось на время позабыть про эту девку. Отсутствие встреч со Снежаной смогли вернуть Андрея в нужное русло. Но стоило ей выйти, как нашего сына снова словно
