Ждан больше не произнес ни звука. Он был здесь. Я чувствовала его. Эту силу, вдруг наполнившую дом. Мне вдруг увиделись его зеленые глаза, в которых плескалось летнее солнце, что никак не могло посетить злого вампира-убийцу и все же оно… его посетило.
– Лагода, выходи, – Зорица нашла меня и подтолкнув в бок, заставила показаться из своего убежища перед гостем дома.
Шаг за шагом, вышла на свет держа малыша на руках. Мох притих, словно с интересом наблюдая за тем, что же будет дальше. Я же… я встретилась взглядом с теми самыми глазами в которых не должно было быть солнца после очередной кровавой битвы. И все же… все же оно там было. Оно плескалось в его изумрудной радужке…
Наверное, ни я, ни Зорица никак не ожидали того, что вытворил гость. Ждан неожиданно для нас обеих, этот высоченный молодой вампир, подпиравший головой низкий потолок старушечьей избушки, внезапно рухнул передо мной на колени и… опустил голову, на которой все так же, как и раньше весело завивались шелковые волосы:
– Лагода, прости меня. Я пришел просить твоего прощения.
Зорица так обомлела, что даже не стала его ругать за ложь.
– За что я должна прощать тебя?
Ждан поднял голову. Мы снова встретились взглядами и позволили увидеться друг с другом нашим душам.
– За мои ошибки. Я… я злился на весь мир, на своих родных, когда мы встретились. Я был слепым и сам стал зверем. Я стал таким, как остальные, кого ненавидел все свое детство. Я стал таким же, как они и походя обидел тебя. Я думал о себе. Лагода… всю жизнь я полагал, что несчастливее меня нет никого. Но ты… ты дала мне понять, что у меня была прекрасная жизнь и родные, которых я никогда не ценил. Я увидел жизнь твоими глазами и осознал все. И пришел… пришел просить твоего прощения.
Я даже не знала, что сказать. Для меня это было слишком. Еще никто и никогда не просил у меня прощения за свои поступки, за нанесенные обиды. И вдруг Ждан, принц, беспринципный вампир, вервольф, который должен защищать свой мир и своих людей, а не думать о том, кого он обидел. Особенно ничтожного человека. Да. За это время я тоже поняла истинную ценность своей жизни. И цена ей – ноль. Я ничего не могу дать этой вселенной. Совсем ничего. Я пустой сосуд, без цели для существования. Без пользы. Без надобности.
– Ты не должен просить у меня прощения. Тебе надо защищать Вурд. Только ты, Ждан, сможешь это сделать.
– Нет.
Принц встал на ноги. Теперь я смотрела вверх, в это все еще веселившееся солнце в его глазах.
– Нет. Я не буду этого делать, Лагода.
– Ты должен.
– Нет не должен. И не буду.
– Ты должен! Разве кто-то кроме тебя… сможет?
Ждан был в черных брюках и хлопковой рубашке цвета спелой ежевики. Одежда была целой, значит он успел ее снять перед перевоплощением и потом одеться. Как бы ни было, он снова пуговицу за пуговицей расстегнул эту рубашку передо мной и заставил меня ужаснуться. Его тело почти полностью стало красным – Вензель Вруда сжигал его изнутри.
– Нет. Они сами виноваты в этом. Больше никто. Мы сами навлекаем на себя все беды. И сами должны отвечать за свои поступки. Я пришел к тебе, чтобы ответить за свои. Накажи меня, как пожелаешь. Я приму… все.
Этот момент мог бы стать красивым. Его нарушили крики. Крики, которые доносились из-под наших ног. Из-под земли, что задрожала прямо под нашими ступнями! То были крики мертвых, и далеко не тех, кого я слышала в своем мире. Кричали мертвые, умершие здесь. В Вурде. Во все времена.
Зорица зажала уши руками:
– Что это?! – старушка пыталась перекричать стоны. – Что это?! Кто это кричит?!
Я произнесла машинально:
– Ничего страшного. Это мертвые. Они не причинят вам зла. Они просто… просто кричат о своем горе.
На личике Моха появились крохотные слезинки. Горе этого мира обрушилось на нас единым кулем. Накрыло наши головы и плечи. Придавило к стонавшей и настрадавшейся земле.
– Они просто хотят нам рассказать о своих страданиях. Эти страдания принесли им живые и они сами себе, пока еще были живыми.
– Это круговорот, который должен остановиться, – кивнул Ждан серьезно глядя мне прямо в глаза.
– Кто… кто вы оба такие?! Кто этот ребенок?
Зорица, сама не зная почему, оседала на колени. Крики и боль всего мира давила на нас всех. Из всей деревни, павшей пред этой болью на колени, устояли лишь мы вдвоем. Ждан поддержал меня за руки, на которых я держала Моха.
– Кто вы… Кто… – шептала Зорица, пока ее лицо покрывалось пеленой безудержных слез, пока ее тело начинало трясти в горячке, вызванной торжественностью момента.
– Кто это ребенок, Лагода? – повторил Ждан, хоть и знал ответ на свой вопрос. Он также знал, что мой ответ услышит вся деревня, ведь это деревня волков, обладающих прекрасным, острым слухом.
Мох разрешил мне ответить. На его личике появилась несмелая улыбка – и вместе с моим ответом, разом затихло все вокруг:
– Это Вурд, Зорица. Это сам Вурд и он не против, чтобы я представила его тебе. Он считает тебя доброй волчицей, за свою жизнь ты не обидела ни одно существо и жила по достойным законам, которые диктовала тебе не деревня, а твое благородное сердце.
– Вурд… – благоговейно прошептала моя пожилая хозяйка. Она больше не могла находиться в теле человека и прямо на наших глазах превратилась в красную волчицу. Перевоплотившись – склонила голову перед ребенком у меня на руках.
– Мы должны сказать им? – спросила я Ждана.
– Должны. Идем?
Малыш схватил меня за конец моей косы своей маленькой ручкой и радостно засмеялся.
– Идем.
Выйдя за порог хижины – мы увидели необыкновенную картину – на небе больше не было ни облачка. Вся деревня волков была здесь и все они, точно, как и Зорица склонили мохнатые головы перед нами. Мох на моих руках веселился, когда Ждан, больше не скрывая ни перед кем свой вензель, заговорил во всеуслышание:
– Красные волки, вы первые узнаете эту новость! Отныне все в нашем мире, бывшем когда-то миром вампиров, все изменится! Вурд хочет, чтобы все магические создания, что живут на нашей земле, стали равными друг другу. Отныне не будет сильнейших или слабейших. Каждый вид по-своему хорош. Каждый вид имеет благородных сынов и дочерей и каждый вид имеет непослушных детей, которых вынужден наказывать за проступки. Закончилась тысячелетняя война, но не закончилась борьба за власть. Вурд устал и заболел. Он заболел настолько, что решил спрятаться от нас всех в теле ребенка. В теле этого ребенка!!!
Волки не посмели поднять головы и взглянуть на нас, хотя зрелище стоило того – Моха окружило мягкое, белое свечение, ребенок был спокоен и играл с моими волосами – и он же направлял речи Ждана.
– Мы должны исправить это! Именно поэтому, Вурд лишил владычества вампиров и назначил власть за метаморфом! Во мне объединились силы нескольких видов, моей супругой и матерью Вурду станет волшебница – повелительница мертвых. Мы объединим в себе все силы, чтобы привести к миру всех существ и над землей, и под землей. И пока мир не наступит – Вурд останется ребенком. Все начнет меняться, как только он станет расти. До тех пор, никто из существ на земле Вурда не сможет родить потомство. Каждый вид под угрозой исчезновения отныне. Как и Вурд.
