улыбку. А когда мы спросили у нее, как проехать в бакалейную лавку, она провела нас туда, всю дорогу засыпая вопросами. Ее дружелюбие позволяло надеяться на окончание власти равнодушных мин и подозрительных взглядов, к которым мы притерпелись на юге.
Главный местный универмаг, сорок футов на двадцать, где продавали продукты, одежду и кухонную утварь, был буквально запружен женщинами, такими же дружелюбными, как и наша провожатая. Нам с Ларри показалось, будто мы снова очутились в Каталонии.
— Вы — американцы? — спросила нас девочка-подросток. — А где вы живете в Америке?
— В Калифорнии.
— В Калифорнии! Вот это да! Сан-Франциско, Голливуд, солнце и пляжи! Когда-нибудь я обязательно туда поеду.
Старшие дружно рассмеялись.
— Ну и фантазерка же ты, Линда, — забормотала какая-то брюзга. — Безнарским женщинам нечего делать в Калифорнии. Живи, где родилась, нянчи детей, поднимай семью.
После того как наша четверка набрала апельсинов, хлеба, сыра и помидоров для ленча, все дружно посоветовали нам вместе с провизией отправиться в бар, расположенный на противоположной стороне улицы.
Роберто, хозяин безнарского кафе-бара, невысокий мужчина средних лет, передвигался по своему заведению чуть прихрамывая. Он был просто счастлив принять нас, несмотря на то что мы заявились со своими продуктами. Он усадил нас за самый большой из пяти столов, плотно притворив входную дверь — по полу больше не дуло, — раздал нам тарелки и, побаловав столовым серебром, велел чувствовать себя как дома.
Полутемный зал с холодным, вымощенным плитами полом и голыми каменными стенами, не знавшими ни штукатурки, ни краски, напоминал пещеру. Он дышал ледяным холодом и сыростью, одинокая лампочка, свисавшая с потолка за стойкой бара, служила единственным источником света. В кафе было тихо — ни телевизора, ни радио, привычно включенных на всю катушку. Трое мужчин средних лет, сидящих за стойкой, приветливо закивали при нашем появлении, а затем вновь вернулись к негромкому спору о политике.
Теперь, когда нам больше не нужно было жать на педали, карабкаясь в гору, да и вообще шевелиться, наши разгоряченные тела начали остывать. Даже бренди, который мы заказали, чтобы впрыснуть внутрь немного тепла, не спасал от озноба. Моя одежда вымокла насквозь и казалась ледяным панцирем, облегавшим кожу. В перерывах между глотками бренди я дышала в ладони, пытаясь хоть как-то их отогреть, чтобы пальцы могли орудовать ножом и ложкой.
Пока мы, поклевывая еду, боролись с дрожью, Роберто обсуждал с земляками предстоящие выборы. Не прошло и получаса, как он поинтересовался, как наши дела.
— Dios mio![12] — прокричал он через зал. — Почему вы не сказали мне, что до костей промерзли? В чем дело? Вы что, говорить разучились?
Качая головой и что-то бормоча себе под нос, он нырнул в заднюю комнату. Через несколько минут он появился с громадным плоским медным блюдом, на котором горкой возвышались тлеющие уголья.
— Вот поджарю вас всех. Ведь не пожаловались, что замерзли. Вижу, вы едва ли не до костей продрогли, особенно эта сеньора, — сказал он, указывая на меня. — Ее одежда так промокла, что с нее стекает на пол. Что ж, не вините меня, если схватите воспаление легких. Нет, любезные! Ругайте себя за то, что держали рты на замке!
Покрикивая на нас, Роберто вставил блюдо с угольями в деревянный держатель под столешницей. Закрепив блюдо, он показал нам несколько специальных прорезей в скатерти длиною до пола и жестом приказал каждому из нас вдеть в них ноги по бедра. Скатерть удерживала тепло углей, и стоило мне сунуть ноги под стол, как нежное, размягчающее тепло разлилось по всему моему телу. Я стянула с себя мокрую ковбойку, положив ее на колени. Минут через десять моя одежда полностью высохла. Роберто поднес каждому из нас еще по стаканчику бренди, не забыв и себя, и мы впятером произнесли тост за горячие угли, бренди и безнарский бар.
Из Гранады мы с Ларри устремились на северо-восток, в направлении на Кордобу и Севилью, тогда как Кристин и Грег повернули на юго-запад, в Альхесирас, чтобы добраться на пароме до Марокко. Наши друзья собирались пересечь на велосипедах Восточную Африку, достичь Туниса, оттуда морем добраться до Италии, проехать по Греции, после чего лететь в Египет. Мы же планировали растянуть путешествие по Испании и Португалии до конца июня, пару месяцев поколесить по Британским островам, прежде чем пуститься в путь по Центральной Европе, в Грецию. Мы подумывали, не встретиться ли нам в Египте, но Грег и Кристина надеялись достичь Каира к августу, двумя месяцами раньше нас с Ларри. Что ж, была не была, встретимся в Индии, решили мы. Мы будем поддерживать связь друг с другом, отправляя письма «Америкэн экспресс» на протяжении наших походов.
Апрель был уже в разгаре, когда мы с Ларри, изрядно поработав педалями, вкатили в Севилью. На юге Испании по-прежнему стояла холодная и дождливая погода, так же как, вероятно, и в Португалии. Настроение стойко держалось на нуле. А мы-то мечтали о солнечных недельках, которые собирались посвятить исследованию безлюдных пляжей южного побережья Португалии. Теперь же перед нами открывалась «блестящая» перспектива вернуться к бивачной жизни в холоде и слякоти, не помышляя о морских купаниях. Однако за несколько дней до того, как мы решились проститься с Севильей и ехать в Португалию, в городском кемпинге Ларри случайно познакомился с почтенной австралийской четой, убедившей нас в том, что разработанный нами маршрут никуда не годится.
— Ты сделаешь большую ошибку, пропустив Марокко, приятель, — сказал новый знакомец Ларри. — Экзотический уголок. Такого не увидишь ни в Испании, ни в Португалии. Вы должны отправиться в Марокко сейчас или никогда. Тем более отсюда рукой подать. Советую посмотреть Фес. Всего-то две сотни миль строго на юг от Сеуты, города на северном побережье, куда доставит вас паром. Фес — потрясающий город. Мунне — древнейшей, источенной временем части города — более тысячи лет! И все, что видишь в Марокко, бесподобно: люди, кухня, музыка, лавочки — я бы сказал, причудливо и странно.
Испанцы, однако, отговаривали нас от путешествия по Северной Африке.
— Марокко — это сплошная грязь, нищета и зараза. Марокканцы кого хочешь начисто ограбят. Они же уведут ваши велосипеды прямо на ходу! Ко всему прочему, женщина-иностранка не может чувствовать себя там в безопасности. Что проку в ваших велосипедах, если от неприятностей можно уберечься, лишь запершись в автомобиле.
Но австралийцы уже распалили наше любопытство.
— Может, двинуть туда и своими глазами убедиться, — предложил Ларри. — До встречи с твоими родителями в Мадриде остается целый месяц. Можно провести в Марокко недельку-другую, а потом
