– Вы служите в цирке «Абрус-макабрус»? – спросила она, чтобы разбавить неловкость. – Знаете жонглера Мальволио? Я ему ассистировала однажды, а он научил меня разным трюкам.
Буффорд вздрогнул, промазал по шару и выругался.
– Мальволио? Косоглазый, с козлиной бородкой? Как же, знаком. Оборотистый тип.
– Я ведь почти ваша коллега, – сообщила Элли, радуясь, что разговор завязался. – Выступала в кабаре. Ходила по проволоке и даже выполняла трюк «Человек-ядро». Мне нравилось. Я бы не прочь выступать с животными. Но не с тиграми. Мне жалко диких зверей. Другое дело – собачки. Собаки рады служить людям. Я бы хотела сделать номер с дрессированными собачками. А вы когда-нибудь работали с лисами?
– С этими вонючими, хитрыми созданиями? Нет, – отрезал Буффорд.
Как можно быть таким нелюдимым, поразилась Элли. Ну уж нет, я вас разговорю, господин Буффорд!
Ее очень интересовало все, связанное с цирком, и она не хотела упустить возможность узнать больше об этом удивительном мире.
– В кабаре мне неплохо удавались комические номера, – сообщила она. – Я собиралась стать учительницей танцев, но если с учительством ничего не выйдет, думаю устроиться в цирк. У вас в цирке выступают женщины-клоуны?
Буффорд повернулся к Элли.
– В клоуны идут самые никчемные люди, – сказал он едко. – А те, кто смеется над ними, еще более никчемные и невыносимые личности. Понятно? Нет ничего отвратительнее идиотского гогота, который вызывают клоунские ужимки.
– По-моему, клоуны бывают очень милые... – пробормотала ошарашенная Элли.
– Вы испортили мне утро своей болтовней, – прервал ее Буффорд, с грохотом бросил кий на стол и стремительно вышел.
Элли проводила его изумленным взглядом. Ну и тип! Не выспался он, что ли? Или вчера проигрался в пух и прах?
Она пожала плечами и взялась за щетку.
* * *
Когда с уборкой в казино было покончено, Элли вышла в коридор, посмотрела направо, налево, вздохнула.
Коридор показался ей бесконечным колодцем. Однообразная перспектива уходила вдаль, тускло блестели ряды дверных ручек, колпаки ламп горели неярким светом.
Согласно указаниям шеф-стюарда, теперь ей предстояло заняться коридорным хозяйством: протереть лампы, надраить алюминиевые полосы, скрепляющие панели, почистить дверные ручки.
Предстояла скучная и однообразная работа.
Н-да, это вам не кабаре и не цирк. И даже не камбуз, где, оказывается, можно неплохо развлечься.
Решительно стиснув губы, Элли взялась за дело. Вскоре из кают стали выходить пассажиры, желающие совершить утренний моцион перед завтраком: поработать с гантелями в гимнастическом зале, выкурить сигару в салоне или выпить чашку кофе в баре.
Когда они проходили мимо, Элли поворачивалась к ним спиной и низко наклоняла голову.
Но, как выяснилось, предосторожность оказалась лишней. Пассажиры первого класса обращали на горничных не больше внимания, чем на развешенные по стенам огнетушители. Ее никто не узнал, никто не остановился позубоскалить, прочитать нотацию или выразить фальшивое сочувствие.
Постепенно она перестала обращать внимание на бредущие деревянной походкой полусонные тела.
Работа неожиданно ее увлекла. Она с азартом отмывала заляпанные алюминиевые ручки и панели и радовалась, когда поверхность начинала блестеть, как зеркало.
Пыхтя от усилий, с бешеной скоростью натирала мягкой тряпкой алюминиевую задвижку – даже пальцам стало горячо. Еще немного, и тряпка начнет дымиться.
За спиной послышались почти неразличимые на каучуковой дорожке шаги. Человек остановился, потоптался на месте, неуверенно двинулся дальше. Элли отметила это краем сознания – в тот момент она мысленно костерила неподатливое пятно.
Но вдруг ее обхватили со спины крепкие руки, и мужской голос, дохнув смородиновым ликером, покаянно прошептал ей в ухо:
– Элли! Прости меня, идиота!
Еще не успев сообразить, что произошло, Элли изо всех сил ударила напавшего локтем в живот и лягнула каблуком в голень.
Руки моментально разжались.
Замахнувшись тряпкой, Элли повернулась и увидела согнувшегося пополам Красавчика Криса.
Выпучив глаза, он хватал воздух широко открытым ртом. Но вдохнуть у него получилось не сразу.
Элли хладнокровно подождала, пока Крис придет в себя.
Скоро он со стоном погладил пострадавшее колено и выпрямился.
– Больше не делай так, пожалуйста, – с ледяной вежливостью попросила Элли. – Ненавижу, когда ко мне подкрадываются со спины и лезут обниматься.
– Ничего себе у тебя удар поставлен! – наивно удивился Крис.
– Да, знаю. В кабаре есть на ком практиковаться. Что-то еще желаешь сообщить? Если нет – иди, куда шел. Мне работать нужно.
Крис скорчил такую несчастную гримасу, что ей стало смешно. Но она презрительно фыркнула, свела брови и взяла в тележке чистую тряпку.
Крис внезапно рухнул на колени, и, морщась от боли, быстро и мелко, как таракан, подполз к Элли и ухватил ее за край юбки.
– Пожалуйста, прости меня! Я тебя подвел! – он поднял к ней свое красивое лицо, на котором застыло выражение нашкодившего ребенка. – Этот докторишка – Гризвольд – напоил меня и выведал все, что ему было нужно. Знаю, я никчемное трепло! Можешь треснуть меня еще раз – давай, не жалей сил! Отхлещи меня мокрой тряпкой! Я заслужил.
Он зажмурился, ожидая, что Элли немедленно воспользуется его предложением.
Элли тяжко вздохнула и выдрала юбку из цепких рук парня.
– Хватит кривляться. Вставай! Тебя могут увидеть. И ругать за эту сцену будут меня, а не тебя.
Крис покорно поднялся.
– Ты больше не сердишься? – спросил он заискивающим тоном.
– Нет.
Наверное, я слишком мягкосердечная, мысленно упрекнула она себя. Но я и правда не могу на него сердиться всерьез. Как на такого сердиться! Стоит, красавчик писаный, свесив повинную голову, щеки пунцовые, как помидоры, и даже слезы на глазах блестят.
– Элли, я искуплю свою вину! Сделаю все, чтобы ты добралась за океан! Поговорю с капитаном! Как только он немного остынет. Пока мне страшно к нему подходить.
– Трус несчастный.
– Еще какой трус, – горестно подтвердил Крис. – Но ты не переживай. Все будет хорошо. Видишь, капитан уже выпустил тебя на волю.
– Он еще ничего не решил. Он собирается передать меня полиции, когда мы сделаем остановку.
– Ларсен этого не сделает! Он в тебя влюбился.
– Что?! – Элли повернулась к Крису и выронила тряпку. – Что за бред? С чего ты взял?
– Вижу, – пожал плечами Крис. – Я же мужчина. Сам влюблялся раз двадцать. Поэтому догадываюсь, что у него в голове творится. Влюбился, точно тебе говорю! Он на тебя так смотрит... Ну да, Ларсен сейчас злится на тебя. Но это нормально. Дай ему спустить пар.
