сказать "да" или "нет". Как я уже сказал, я ужасно хотел тебя, и одной ночи никогда не было достаточно.
— Мне жаль, — шепчет Изабелла, и я поднимаю руку.
— Теперь ты позволишь мне закончить, да? Я не могу сказать тебе, списал бы я это на то, что потерялся в моменте и продолжил или нет. Но я бы заплатил за противозачаточное средство, отвез тебя за ним и позаботился о том, чтобы с тех пор мы пользовались средствами защиты. Потому что я не хотел детей, Изабелла, и я чертовски уверен, что не хотел бы ребенка, о котором я ничего не знаю, ребенка, отцом которого был бы какой-нибудь другой мужчина! Ребенка, выросшего, чтобы возглавить картель, если это был бы сын, и ребенка, проданного как движимое имущество, если это была бы дочь, черт возьми! — Я стискиваю зубы, сдерживая гнев. — Я не босс мафии, Изабелла. Я силовик. Я вершу правосудие и караю, и делаю грязную работу, чтобы хорошие люди могли держать свои руки чистыми. И хотя мне было обещано место за столом переговоров, если я проверну эту сделку с твоим отцом, я мог бы чертовски хорошо поспорить, что ни один мой ребенок никогда не был бы обменян на союз так, как это делают все эти мужчины! Но ты бы отправила моего ребенка в этот мир!
Рот Изабеллы открывается, и слезы мгновенно наполняют ее глаза, стекая по щекам.
— О боже, Найл, — шепчет она, прижимая руку ко рту. — О боже, я такая…
— Прости. Да, я знаю это. Ты думала о нем как о своем ребенке, а не о нашем. Но факт в том, Изабелла…
— Это наш. Наш ребенок. — Она слегка касается своего живота, глядя на меня полными слез глазами. — И ты его не хочешь. Мне так жаль…
— Я сказал, что не хотел детей. — Я глубоко вздохнул. — Теперь, когда это стало проблемой, я не могу сказать, что меня слишком огорчает эта мысль. Тогда, когда доктор сказал…Я почувствовал что-то другое в этом, Изабелла. Что-то хорошее, даже при нынешних обстоятельствах. Я не буду сидеть здесь, лгать тебе и говорить, что я готов стать отцом, учитывая все обстоятельства, но у меня есть девять месяцев, чтобы добраться туда, да?
— Наверное, восемь плюс-минус немного. — На лице Изабеллы появляется легкая улыбка. — Но что-то в этом роде, да.
Мы вдвоем смотрим друг на друга через разделяющее нас расстояние, тяжесть всего этого тяжело висит в воздухе. Сейчас мы еще дальше друг от друга, чем в ту первую ночь, когда были незнакомцами. Мне трудно поверить, что мы когда-нибудь сможем преодолеть это расстояние и вернуться к отношениям, даже когда я смотрю на Изабеллу и жажду прикоснуться к ней, жажду ощутить ее губы на своих, даже, когда знакомые изгибы ее тела напротив меня.
Однако я думаю, что мы, как родители, могли бы найти золотую середину.
— Я не бросаю тебя и своего ребенка, Изабелла, — говорю я ей грубо. — Что бы ни было между нами, что бы нам ни нужно было решить, чтобы вместе заботиться об этом ребенке, я намерен это сделать. И это подводит нас к тому, что происходит здесь после того, как у нас будет возможность немного отдохнуть.
— Как я понимаю, я не собираюсь домой. — Руки Изабеллы сжимаются на коленях, но она выглядит на удивление спокойной.
— Нет, — честно отвечаю я ей. — У твоего отца, когда он договаривался, чтобы я приехал и забрал тебя у Диего, а затем отправился за тобой к Хавьеру, был план на твой счет. Отвезти тебя домой было бы слишком опасно для твоей семьи… Диего предпринял бы тотальную атаку на особняк Сантьяго, чтобы вытащить тебя оттуда. Он все еще может начать войну с твоим отцом из-за этого, но теперь твоего отца поддержат короли и их союзники. Но ты не можешь вернуться. Прости.
— Я больше не увижу Елену… — голос Изабеллы на мгновение замолкает, срываясь по краям, когда снова наворачиваются слезы. — Хотя я понимаю, — тихо говорит она. — Я уже подвергла их такой большой опасности, и это моя вина. Если бы я осталась с Диего…
— Сейчас это невозможно, — откровенно говорю я ей. — Твой отец не хотел оставлять тебя с ним, зная, как он будет обращаться с тобой в отместку за то, что ты наставила ему рога. Даже если бы это было так, я бы уже не был таким, учитывая, что ты носишь моего ребенка. Пути назад нет, Изабелла. Ты сделала свой выбор, и таковы последствия.
— Я знаю. — Ее голос — слабый шепот. — Я не могу… Я знаю, что никакие извинения этого не исправят. И что теперь будет?
— Твой отец хотел, чтобы я отвез тебя в Нью-Йорк. У моих боссов там есть союзники, у которых есть друзья, которые могли бы тебе помочь. Священник и бывший священнослужитель.
Глаза Изабеллы сужаются.
— Куда мой отец хотел, чтобы я отправилась?
— Он сказал, что монастыри здесь сейчас запрещены, но он хотел, чтобы отец Донахью нашел для тебя место в Нью-Йорке. Там есть Сестры жизни… ты могла бы стать учительницей. Сделать свою жизнь лучше, стать независимой. — Я снова выдыхаю, пытаясь убрать горечь из своего голоса. — Это то, чего ты все это время хотела, верно?
— Эта жизнь не была бы независимой, просто с другим набором правил, — резко говорит Изабелла. — Другой тип защищенного, замкнутого существования. Меня это не интересует.
— В любом случае, сейчас это не имеет значения, — говорю я ей с той же резкостью в голосе. — Ты не можешь пойти туда, если собираешься оставить ребенка. Если поездка в Штаты изменит это, и ты захочешь отказаться от ребенка…
— Я не хочу, — быстро отвечает Изабелла. — Я хочу сохранить моего… нашего ребенка. Это не изменилось и не изменится.
— Это твой выбор, — говорю я спокойно. — Не то, чтобы мне давали выбор в отношении того, будет ли у нас ребенок вообще.
Изабелла напрягается.
— Я…
— Господи, Изабелла, не извиняйся больше. Я понимаю, ты сожалеешь. Для этого нужно нечто большее, чем просто услышать слова, да?
Ее руки лежат на коленях раскрытыми, глаза широко раскрыты и печальны.
— Как же тогда? — Шепчет она. — Как мне это исправить?
— Я не знаю, — честно говорю я ей. — Я дам тебе знать, когда разберусь. А пока давай поговорим о том, что нам известно. Ты говоришь, что хочешь сохранить нашего ребенка, растить его или ее?
— Да, — быстро и горячо отвечает Изабелла. — В этом нет никаких сомнений.
— Тогда я отвезу тебя в Штаты… может быть, в Бостон, а не в Нью-Йорк, где я нахожусь. Сначала мы заедем в Нью-Йорк, и я во всем разберусь. Я обеспечу тебе безопасность и обеспечу тебя и ребенка всем необходимым. Но сначала ты должна быть защищена от Диего, пока мы не выберемся из
