парням, я прошла вслед за ними, стараясь не отстать от их шагов и одновременно отвлекаясь от неприятных ощущений, которые окружали меня.
На кухне, вокруг стола и на кухонных тумбах, лежала груда продуктов, в основном мясных, но на них разбивались безжалостные нашествия мух. Эти назойливые насекомые кружили над пищей.
Однако, еще более ужасным вид был морозильник и холодильник — они были выключены и полностью разморожены. Лед, который раньше хранил свежесть и сохранял продукты, бесследно исчез.
От этого предательского разморожения и безысходного состояния продуктов разнесся омерзительный запах, который распространился по всему первому этажу, словно жидкая смесь гниющих органических веществ.
Этот неприятный запах был настолько уникальным, что его было трудно спутать с чем-либо другим или даже перебить. Он проникал в каждый уголок дома, пронизывая каждую частичку мебели, словно воплощаясь в воздухе. Этот аромат был настолько настойчивым, что он выгонял из дома его обитателей, оставляя в них только желание покинуть это место.
Когда Торпеда увидела нас, она не смогла скрыть свою радость. Она начала весело крутиться под нашими ногами, словно вихрем, привлекая к себе всеобщее внимание. Но в этой буре радости и внимания, наша несчастная кошка была беспощадно отодвинута в сторону.
— От этого нужно срочно избавиться, — проговорил Демид, кашляя.
Все единогласно приняли решение и вступили в борьбу с источником гнили и зловония.
— Может, медведь забрел? — предположил Ярослав, выкидывая протухшее мясо в пакеты и плотно их завязывая.
— Ага, и ничего не съел и не испортил, — ответил Феликс, вытирая воду с пола.
Нам так и не удалось понять, кто или что стояло за этим неприятным сюрпризом, который был устроен нам. Мы оказались в замешательстве, не знали, к чему придраться, и решили просто проигнорировать произошедшее.
Единственный, кто решил сообщить об этом своему отцу, был Феликс. Взяв телефон, он набрал номер отца и хладнокровно рассказал о произошедшем. Ответом, который он получил, было молчание со стороны Павла. Без единого слова, он безжалостно повесил трубку, оставив Феликса с пустым ощущением исходящей от растерянности и безысходности.
Наконец, когда все было в полном порядке, усталые мы с расслабленностью уселись на мягкий диван в уютной гостиной, устремив взгляды в непрерывно горящий камин.
63 глава
Лилия.
— Это был тяжелый день, — сказал Феликс и поставил бутылку коньяка на пол.
Усмехнувшись, Демид с легкостью снял плед с дивана, затем виртуозно расстелил его на полу. С удовольствием провалившись в мягкий облако пледа, парень открыл бутылку глубокого и ароматного коньяка.
Небольшой глоток был сделан со смесью удовольствия и некоторого насмешливого скольжения по его горлу. Лицо Демида немного поморщилось, но взгляд его был одобрительным, когда он, сделав жест передачи, передал бутылку своему брату Ярославу.
— У отца отличный вкус, — отпивая из бутылки, сказал Ярослав.
— Только его мать наша пьет, — сказал Феликс, присаживаясь ко мне на диван. Я положила голову на плечо парня.
— Ты слишком утомилась за этот день, — сказал Ярослав, протягивая мне бутылку.
Изначально мои глаза, пронизанные подозрением, осторожно смотрели на нее. Но затем, внезапно осознав, что жизнь слишком коротка для бесполезных сомнений, я просто махнула рукой на все и решила дать волю своей смелости. Я решительно схватила бутылку, готовая вкусить этот запретный плод.
Первый глоток был мгновением, когда моя душа и язык соприкоснулись с блестящей гранью этого произведения искусства. Оно окутало меня благородной сложностью и глубиной, разбудив во мне некую дремлющую струну чувств. В этом нектаре я почувствовала насыщенные оттенки, которые щедро наполняли каждый уголок моего рта и вызывали восхищение, погружая в калейдоскоп блаженства.
Таким образом, мой опыт этого напитка раскрылся вполне неожиданно, предоставив мне возможность открыть перед собой мир истинного блаженства.
— Довольно неплохо, — говорю я, передавая бутылку Феликсу.
Взгляды парней пропитаны усталостью, но в то же время притаившаяся игривость придает им улыбку и озорной блеск в глазах. Однако Демид, не в силах сдержаться, разрывает нашу общую усталую атмосферу, произнося свои слова с нескрываемым весельем и смехом:
— Нууу, все, мы ее споили.
Радостные смех и счастливые выражения лиц парней заражают меня и заполняют мою усталую душу. Но внезапно, воспоминания преграждают мою радость и на место веселья накатывает чувство стыда. Образы прошлого наваливаются на меня: как могу я смеяться, когда Захар находится в столь тяжелом состоянии? Это нечестно и несправедливо.
Мое сердце наполняется горечью, так как я осознаю, что должна разделить страдания Захара. Мне просто не может быть хорошо, если ему плохо. Разделяемая тоска погружает меня в состояние смятения и грусти.
Парни внезапно замечают, как мое настроение резко меняется. Их смех угасает, и все они окунулись в молчание. Воздух становится таким тяжелым, что можно почувствовать, как он давит на грудь. Каждый из нас уходит в свои мысли, словно погружаясь в глубины собственного внутреннего мира.
— С ним все будет хорошо, — отпивает из бутылки Ярослав. — Иначе быть не может.
Парни кивают в знак согласия, а я, скрывая свои эмоции внутри, молчу. Глубоко в сердце я питаю надежду на наступление лучших времен, словно окутывая ее покровом тайны. Ведь в этой ситуации, когда все кажется безвыходным, нам остается испытывать лишь одно — веру в то, что все в конце концов наладится.
Бутылка продолжает свое перемещение по кругу с неожиданной скоростью. Но несмотря на это, парни все-таки развязывают мне язык. Мы все вместе вспоминаем и переживаем приятные моменты, которые произошли за прошедшую неделю.
В одно мгновение, словно наша память превращается в кинопрокат, мы воспроизводим эти счастливые и уютные моменты в наших разговорах. Неделя прошла для меня как настоящий фейерверк счастья и умиротворения, окутывая меня своим теплом и даря радость каждый день.
Я сбросила все неприятные моменты со своей памяти. Они совершенно исчезли для меня, словно не существовали вовсе.
Вместо них я вспоминаю наши зажигательные ужины, когда еда готовилась до состояния сгорания, и утренние завтраки, на которых мы ели все, что было под рукой, сопровождая это неловкими моментами. Воспоминания заполняют мою память яркими и живописными картинами.
Мои воспоминания срываются с меня со скоростью молнии, слова разрываются на кусочки и становятся все более туманными и невнятными. Я с улыбкой на лице делюсь историей о безудержном веселье, которое я испытывала в компании Захара, и в сердцах обещаю себе, что такие моменты еще непременно повторятся. Они будут точно повторяться.
Мои слова несутся на волне аромата коньяка, который медленно сокращается в руках Ярослава. Все вокруг становится таким туманным, что мне потребовалось некоторое время, чтобы
