Обиделся?
Встала рядом, опираясь на старенький трухлявый заборчик.
— Нужно было подумать.
— И как успехи?
Пожал плечами и почему-то немного отодвинулся ближе к дому.
— Что это ты... — Показываю, но не успеваю договорить. Он вдруг обрывает и резко поворачивает голову.
— Чем ты подкупила моего сына!?
Спокойно... так... о чём он? Артём ждёт... сверлит меня взглядом и ждёт ответ. Но стоило только открыть рот, чтобы выдать хоть один звук, снова прервал, сцепив руки на груди.
— Почему он начал мне врать и прикидываться, Света?
И я снова потерялась.
— Когда вы стали слушать музыку вместе? Почему он... заботится о тебе?
Что я должна на такое ответить?
— Ну...
— Ты понимаешь, что он привязался?
— А-ага...
— Ты понимаешь... — Всё сильнее давит Артём. — Что это всерьёз?
— А-ага...
Только ответ мой не устроил, ибо губы его сжались, а взгляд опять закатился.
— Что с тобой делать-то, а?
Вкрадчиво уточняю.
— Что не так?
Он пуще прежнего фыркает и театрально кусает губу.
Где-то в лесу поют птички, солнышко начинает просыпаться, двое взрослых дураков стоят и говорят о... да о чём вообще говорят-то?
Вздох...мой... неловкий.
— Артём. — Улыбнулась, протянув ладошку к нему. Удостоил взглядом и тут же посмотрел в глаза.
Аккуратно, стараясь не злить непонятного мужика, взяла его за руку.
— Что с тобой? Ты... ревнуешь?
И прежде чем среагировал.
— Не ворчи. Боишься?
— Естественно.
— Но ты же вчера сам...
Хмыкнул.
— Сам сказал, что стоит попробовать.
Кивнул, окончательно меня запутав. То говорит, что нужно довериться, то снова встаёт в стойку и давай ругаться... Что за человек-то такой? Но руку держит, да... Хоть что-то хорошее.
Вдруг притянул к себе, не отпуская кисть и коснулся губами лба, едва слышно вздохнув, растрепав своим выдохом без того непослушные локоны, что всё лезли и лезли к нему. Я бы и сама непрочь... но стою вот, едва встав на цыпочки, стараясь сильнее прижаться, да почти не дышу, вслушиваясь в его сердцебиение где-то совсем близко.
Наверное, так не должно быть... Разве возможно, что "Безответная любовь всей жизни" вдруг заметила и даже захотела узнать всерьёрз... До сих пор кажется, что всё это вымысел.
— Цирк?
Не сразу понимаю, про что он, совершенно потерявшись во времени.
— А?
Поднимаю глаза, встречаясь с его почти чёрными. Нежно улыбается, что окончательно выбивает из колеи.
— Я бронировал билеты, ты помнишь?
Обвожу пальцем поляну.
— Но мы же тут...
— Представление вечером.
— А-а...
Всё равно яснее не становится.
— Только крышу подлатаю и поедем обратно. — Уточняет, но "что мне снег, что мне зной, когда эти глаза со мной"...
Нет, так совсем не пойдёт. Совершенно не могу находиться с ним рядом. Что это, Боже? Коньяк чувств десятилетней выдержки? Так перебродил уже давно, видимо, иначе что так крепко-то?
Снова ждёт ответ, но по-моему это бесполезно. Я совершенно забыла, о чём мы..
— Крышу?
Кивнул.
— Ты?
И пока не обиделся, что я посчитала его белоручкой (ну, мало ли).
— Помочь?
Вот тут уже меня обдали саркастичным взглядом и даже отпустили, расцепив руки, на прощание правда потрепав волосы, что всё равно хотели к нему (притягивает он, видите ли).
Ну, ладно, нет так нет. И вообще где-то там дома Никита заждался, а я тут... пьянею от одного его сердцебиения и чувства, что Он со мной.
Цирк какой-то... Ах да, какой хоть цирк?
Небольшим представлением
Свети и не сгорай
В свете софитов, направленных на сцену, то и дело мелькают собаки, кошки, кони и даже тигры... конечно же, дрессированные. Всё убранство залито водой, и первые ряды оттого и пустые, что всех бы окончательно смыло. Никита рядом смеётся и иногда хлопает в ладоши, окончательно вернув к мысли, что он просто маленький ребенок. Как и все..
Его отец сидит возле него, оставив меня наконец одну. Ну, не считая ребенка рядом. Зал почти полон. Наш цирк всегда хвалили... да, где-то я уже это слышала. Время клонится к 9-и, в лучшем случае дома я буду в одиннадцать, завтра на работу, а ещё и это злосчастное дежурство...
Откидываюсь на спинку, всё больше и больше погружаясь в ежедневную рутину. Ещё с понедельника помчатся проверки за проверкой, надо будет ехать в детский сектор, писать объяснительные вновь, опять уверяя, что технику безопасности знали и знают все, и даже злосчастная дверь не хотела ломать ребенку руку... Чёрт, как же это...
— Свет, смотри! — Никита вдруг дотрагивается до ладони, через миг повернувшись ко мне. Рука уже давно вернулась обратно, в глазах его чистая радость от вида огромного слона, танцующего и кланяющегося на "Бис". — Смотри, это так прико-о-ольно!
Опять это дурацкое словечко. Сама не замечаю, как снова начинаю улыбаться, возвращаясь в действительность.
"Све-та, есть только то, что существует сейчас. Не теряйся, цени момент" — Папа раньше часто повторял подобное... Кстати, странно, что я о нём вспомнила.
Рука тянется к телефону, проверить, не звонил ли кто за время нашего паломничества, но всё же не решаюсь, как и не решилась раньше.
Так, ладно. Что там? Слон? Отлично. Маленькие собачки пробежали по овальной писте? Прекрасно.
Только при чём тут папа, правда?
* * *
Еле уговорила вести меня домой... Нет, не к ним, хотя оба жутко сопротивлялись. Старший Рашевский до последнего хмурил брови, но сдался, увидев, что Никита на заднем рядом со мной спокойно заснул.
— И вот куда ты, Свет? — Повторяет как можно тише, хоть ребенок точно ничего не услышит.
Мы стоим возле подъезда, и это уже не смущает... Я могу открыто улыбаться ему, а он улыбается в ответ. И даже если кто увидит..
Нет, всё же я не на столько одичала.
— Домой.
Кивнул.
— Знаешь... завтра много работы... — Пытается подобрать слова, что опять на него не похоже. — Можно Никита побудет с тобой... или... можете к нам приехать? Да лучше вызови такси, хорошо? Я отвезу утром..
Не сдержала улыбку.
— Как у тебя всё просто, Тём.
Улыбнулся в ответ и вдруг совершенно спокойно спросил, будто это не он только что был растерявшимся парнем, смущающимся от прямого взгляда.
— Даже на чай не пригласишь?
Опешила.
— У тебя вообще ребенок в машине.
— Он самостоятельный мальчик.
Тьфу, блин..
— Рашевский! Вот
