или как пожелаешь, мой(закатив глаза) Гос...
— Герд — будет достаточно, — поспешил я строго пресечь эту дичь, едва, правда, не хватаясь за голову. Ничего ж не сделал(в панике)! Даже ж мозги ей не промывал, а уже опять стал чьим-то господином(рука к лицу).
— Как скажешь, Герд(облизнувшись). Но не хочу я не быть тем, кем есть. Мне — хорошо! — снова принялась ластиться эта бедняжка, обуеваемая своими гипертрофированными и изодравшими ей душу пороками. Чему, к слову, есть вполне конкретная причина.
— После! — не терпящим возражений тоном распорядился я, явив свой командный голос.
— Слушаюсь! — воспоследовал ответ, заставивший меня скривиться как от лимона. Она-то может и серьёзно, но меня это слегка коробит, пусть и, как оказалось, что-то там, где-то глубоко — начинает тешить. Проклятый Хаос!
— Итак, Милен(строго), я хочу услышать: твои цели, твои планы на жизнь, чаяния и устремления, твои самые потаённые желания, в конце концов. Про пороки опустим! — поспешил я добавить, прервав уже набравшую полную грудь нездоровую, пока, девочку, готовую было излить на меня килотонны своих сексуальных фантазий и фривольных задумок.
— Ну... не знаю, — разочарованно промямлила красноволоска, колупаясь пальцем в подушке. — Трон мне вроде бы не нужен, а...
— Чего! — ошалел я от «вотэтапаварота». — Какой ещё, гильотину вам в патентное бюро, трон? Ты что несёшь!
— Ты чего, Франт, и вправду, что ль, ничего не знал? Ты вообще в курсе: кто я? — был мне довольно непосредственным тоном ответ от той, кого я привык видеть если не артистично-язвительной, то всегда сдержанной, но никак не такой вот свойской и шебутной, что ли.
— Вот только не говори, что, когда ты Ивон называла сестрой, это было не в шутку.
— Здрасссьте... Я — Милен Серогорская. Ивон — моя кузина. Ловиль — тётка.
Приехали.
— Ещё одна, блин, принцесса, — сожалея, что в стакане лишь сок, проворчал я, промочив пересохшее от новостей горло.
— Ну... я не то чтобы принцесса, точнее совсем не принцесса, потому как в список наследования тётка меня не включала, и поэтому в конкурсе на трон я участия принимать не буду, — вроде как успокоила меня девочка.
— И что, мать не настояла или не упросила сестру дать тебе шанс? — с лёгким недоверием поинтересовался я, припоминая, что у них тут выборное наследование, но это ведь не должно помешать надобавлять в число наследников, помимо «кровиночки», всякого «балласта» и «шлака», дабы дитятко выгоднее смотрелось на их фоне. Инстинкты, фули.
— Так она сама, сразу после того случая с садовником... эм, садовниками, настояла не включать меня в список, — пожав плечиками и пошаркав ножкой, разрушила Милен мои представления о семье. — Да и тётка слишком помешана на благополучии империи, так что не поддалась бы ни на какие уговоры. Ага(со смешком), а то были бы сейчас среди наследных принцесс, наряду с четырьмя Серогорскими и двумя Серокра́йскими, еще и какая-то там Серотро́пская, ну или та же Сероку́тская, которых сама ее величество и заприметила, очевидно решив прервать существующую уже четыре поколения династию на троне, будучи не удовлетворённой низкой амбициозностью и прочими личными качествами молодежи своего рода.
— Так, дай подумать, — решил я осмыслить новую информацию. Так как с Ивон пока ничего не ясно, то саму плывущую мне в руки Милен — не стоит упускать. — А есть ли техническая, хотя, скорее, формальная возможность тебе законно попасть в число наследниц, Мили(ласково)?
— Зачем это? — уперев кулаки в бока, снова начала заводиться эта несносная девчонка.
— Я вопрос задал! — пришлось леденящим душу голосом вернуть её в рамки, так как орать я подустал. Не люблю этого, если честно.
— Да, мой строгий... эм, Герд, — окатили меня волной обожания, ещё и вызвав дежа вю манерой обращения. — Ну да. Почему нет. Если тётка захочет, то добавит в любой момент.
— Ага. А ты сильно её любишь? — невинным голосом поинтересовался я, дабы представлять: как племянница отнесётся к тому, что родственница вдруг назначит её своей любимой наследницей, ну и приболеет или ещё чего(пошаркав ножкой). Дело-то житейское. То одна эпидемия в стране, то другая, никто ведь не застрахован. Ну а с выборами... Или что там у них, конкурс ану-ка девочки? Короче, с этим — тоже порешаем.
А всё это я затеял из-за того, что после сбоя с моим дезертировавшим «гаремом» у меня нет особой уверенности в промывке мозгов, и оставлять на троне, пусть и подчинённую, но, как показала практика, личность с сюрпризами — будет, на мой взгляд, не лучшем решением. Поэтому пусть лучше обработанную на предмет лояльности тётю сменит кто-то из племянниц: союзная Ивон или обязанная Милен. Хотя и рыжей есть чем мне быть обязанной, но она, как я помню, ради высшей цели вполне способна переступить через подобные... мелочи.
— Так что, любишь тётку?
— Я всех люблю...
— Я не о том.
— Да плевать мне на неё. Мне на всех плевать, кто не...
— Ясно, порочное дитя...
— Чего это я дитя?
— Не перебивай. Значит так, Милен, я тут краем глаза глянул на тебя и обнаружил приличную такую опухоль в мозге. Именно из-за неё ты ведешь себя как конченная. Весь твой мазохизм* и непомерная похоть, застилающие любые моральные принципы, а порою и здравый смысл — ни что иное как симптомы.
— Мне норм, — услышал я то, что менее всего ожидал, когда закончил излагать первую из двух новостей, как можно понять, плохую. При том я, конечно же, несколько переживал, так как опыта выносящего приговор врача ранее не имел и книжек по психологии не читал, но такое равнодушие даже с пожиманием плечами в ответ — меня несколько обескуражило.
* Мазоха или Гильотена в этом мире, понятное дело, не было, но, как и упоминал ранее, некоторые словечки и фразочки я даю в привычном и понятном нам всем виде.
— Эм, Милен. Это ты сейчас так говоришь. Но, когда я вылечу тебя, — сообщил я вторую новость, — ты наверняка взвоешь от всего когда-либо содеянного. Ну или останешься такой же, уже испорченной извращенкой, но продолжать творить дичь будешь не из-за зависимости, а по привычке. Хотя, скорее, для того, чтоб вернуть себе яркость тех ощущений, которые когда-то испытывала. Тут я — затрудняюсь.
— Ну так и нечего
