постарался разрядить обстановку:
— Что же ты сидишь тут в темноте? Вовсе не стоило дожидаться меня в одиночестве.
Свэла, а это была именно она, взяла себя в руки и ответила:
— Обязательно. Никто не должен узнать, что я здесь была.
— Садись, — кивнул Левир и подвинул к Свэле один из стульев, а сам сел на другой. — Я слушаю.
— Я больше не знаю к кому обратиться, — не сводя с него глаз, продолжила девушка. — Я попала в какую-то странную, безвыходную ситуацию… Моя мать заболела… И военные забрали ее в этот лагерь. А когда пришла повидаться с ней, меня не пустили. Тогда я пошла к генералу, но меня не пустили, а пустили только к его помощнику — Гиброну. Он обещал помочь, но все не помогал, и мне все-таки удалось поговорить с генералом, он проходил мимо и я… Подбежала к нему. Он сказал, что поможет моей матери, но его помощь будет зависеть от моего поведения. Потом я готовила для него, убирала, но с мамой мне так и не давали повидаться. А теперь…
Девушка всхлипнула и прижала руку ко рту.
— Что теперь? — спросил Левир, угрюмо смотря в пол.
— Теперь Станлон требует от меня… Слишком многого. И я… Я по-прежнему не знаю, что с моей матерью и мне начинает казаться… — Свэла все же расплакалась. — Помогите мне! Пожалуйста, кроме вас мне больше не на кого надеяться.
Левир взглянул в ее красивые большие глаза, и что-то внутри сжалось от жалости. Он подошел, нежно взял девушку за запястья и пообещал:
— Я обязательно помогу тебе. Дай только немного времени.
Вальдар опустил взгляд и увидел, что запястья Свэлы покрыты синяками. Он стиснул зубы, но ничего не спросил.
— Спасибо вам, огромное человеческое спасибо.
Левир прервал ее жестом руки.
— Не за что благодарить, — и тепло улыбнулся. — Ты должна остаться здесь. Здесь никто не посмеет тебя обидеть.
Свэла поднялась, опустила голову и отрицательно закивала.
— Я не могу. Простите, я не могу. Если моя мать жива, а он заметит, что меня нет или узнает, что я была здесь, — зачастила девушка и торопливо выскользнула из палатки.
Левир выскочил следом и крикнул вдогонку:
— Приходи завтра!
Вальдар решил, что проберется в «опасную зону» и выяснит все на месте.
Как только стемнело, Левир взял двух воинов и отправился на разведку. Вальдары умели быть бесшумными, когда хотели. Война с фаурренами не прошла даром, хороший воин знает, что у врага можно многому научиться.
Вальдары зашли со стороны леса. Незаметными тенями скользнули вдоль высокого забора, а спустя пару минут бесшумно перемахнули через него.
Левир не знал, что и где здесь расположено, двигаются ли патрули по внутренней территории. Он дал знак ребятам разделиться, чтобы быстрее все осмотреть, а сам пошел к строениям в дальнем конце лагеря, похожим на загоны для скота. Оттуда доносился шум, поэтому Левир и выбрал это направление. Ему показалось, что он слышит крики людей, но, когда добрался до места, все стихло. Вальдар прокрался за стенами хлипкого сарая и осторожно выглянул. То, что увидел, совсем ему не понравилось. На земле лежали тела десятков людей, зарубленных мечами, а возле прохаживался генерал Станлон и вопрошал:
— Почему сегодня так мало больных? Вы что хотите, чтобы весь этот гэртов лагерь превратился в ворлоков и пришел по ваши души? Я хочу, чтобы ни одна больная тварь не выжила! Не ходила и не чихала там своей заразой!
Вот это да, — подумал вальдар, больно упираясь затылком в шершавое дерево строения, за которым прятался. Ему пришлось стиснуть зубы и несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы подавить гнев.
Левир не уходил, ждал пока люди Станлона разойдутся. Генерал быстро покинул место преступления, а его вояки еще перетаскивали трупы, переругиваясь в темноте. Вальдар наблюдал мельтешение факелов в ночи, и ему казалось, что воздух насквозь пропах кровью.
Увлеченный желанием подкрасться и убить всех Левир не заметил патруль.
— Какого хокса ты тут трешься? — окликнул его один из двоих, подошедших со спины солдат.
Левир медленно обернулся, лихорадочно соображая что делать.
— Мы перетаскивали трупы и мне показалось, что тут кто-то есть. Вот я и решил проверить, — ответил вальдар, стараясь придать голосу непринужденность.
Патрульные засмеялись.
— Проверить он хотел? Да так и скажи — не хотел таскать мертвяков и сныкался.
— Вали работай!
Левир пожал плечами и пошел к месту расправы. Ему повезло, солдаты забрали последние трупы и успели отойти на приличное расстояние.
— Слушай, а кто это такой? Ты узнал его? — спросил один патрульный у другого.
— Неа, да в такой темноте я б и тебя не узнал, — заржал второй.
Но первый насторожился и крикнул Левиру:
— Эй ты, а ну-ка постой!
Вальдар обернулся.
— Ну что еще? — крикнул он недовольно.
— Кто ты такой?
— Совсем больной, своих не признаешь? — махнул на него рукой Левир и продолжил путь.
Не сработало.
— А ну-ка стой и назови свое имя, ворлок тебя раздери! — заорал солдат и пошел за ним.
Вальдар сорвался с места и бросился в темноту. Патрульные побежали следом. Они кричали, ругались, и, казалось, перебудят весь лагерь.
***
После смерти Дарена Анели боялась ночей. Ей не нравились и дни: бесконечные, тягучие и однообразные. Но ночи всего хуже. По ночам она совсем не спала. Очень хотела уснуть, но вместо этого впадала в какое-то полубредовое состояние. Оно длилось и длилось, бросая ее из жутких видений в безрадостные воспоминания.
Девочка ждала, пока заснут Элерия и Криза, а потом схватила подушку и одеяло и выскочила из палатки. Ей нельзя бродить по лагерю, и она послушно не пошла далеко. Просто обогнула шатер и постелила одеяло на землю, возле невысоких деревьев. Сверху бросила подушку и легла на спину. Стояла хорошая ночь, не жаркая. С моря дул прохладный ветер и приятно остужал разгоряченную кожу.
Анели больше не боялась упасть в небо. Она хотела раствориться в этой огромной невозмутимой пустоте. Хотела хотя бы одну ночь покоя, но чувствовала — начинается. Левир много раз рассказывал, как справиться с мутью в голове, но у нее никогда не получалось. Все, что она смогла — затормозить силу, пожирающую изнутри. Для этого каждую ночь держала глаза открытыми и старалась не заснуть. Можно спать по полчаса днем, урывками, но каждый сон ночью все больше превращал Анели в кого-то другого.
За такое сопротивление приходилось платить. Вот и началось. Перед открытыми глазами девочки пропало звездное небо, и появились пауки. Огромные и мохнатые, безостановочно щелкающие жвалами, они сгрудились вокруг трапезы. Анели не видела, что они
