Я шла и как маленькая радовалась вспыхивавшим иллюзиям и городским огням. Это далеко не те виды и огни, к которым я привыкла в своем мире, но ностальгия отчего-то все равно накрыла. Но какая-то светлая, будто я отпускала свою прошлую жизнь, прощалась с ней.
Так и дошла до главной площади, купила в лавке конфеты, засунула одну из них в рот и медленно пошла вдоль витрин. Сегодня ночью сюда, на площадь, придет чуть ли не весь город, но мы останемся дома или выйдем погулять на свою улицу. Нечего с детьми делать в толпе, тем более что мы с ними уже успели здесь прогуляться и все посмотреть.
Внезапно дверь одной из лавок, что располагалась впереди, отворилась, и из нее вышла девушка: очень красивая, богато одетая, с шикарным букетом белых роз в руках. Она улыбнулась и кокетливо обернулась, чтобы что-то сказать своему спутнику, который вышел вслед за ней. А я застыла на месте, не в силах сделать и шага, поточу что ей тепло улыбался и, казалось, никого вокруг не видел... Этьен.
Отчего-то стало тяжело дышать. А еще я почему-то тут же представила себя в своем ношеном платье и истоптанных башмаках рядом с этой красавицей и мужчиной, который сейчас был олицетворением элегантности. Пожалуй, только тут я по-настоящему поняла ту пропасть, которая лежала между нами. Плевать, что в силу современного воспитания лично для меня она не так и глубока, но в глазах местного общества она не то чтобы огромна — она непреодолима. Мечты об Этьене, которые все еще витали в моей непутевой головушке, вдруг показались такими глупыми и несбыточными, что стало за них стыдно. Рука сама собой потянулась к губам, воспоминания о нашем единственном поцелуе показались миражом, которого никогда не было и просто не могло быть. Сердце на миг сжалось. Нет, я и раньше прекрасно понимала бесперспективность подобных отношений — пример Лианем был очень показателен, — потому и сбежала тогда из таверны, ничего ему не сказав, но понимать и принимать — это разные вещи.
Видимо, почувствовав мой взгляд, Этьен повернул в мою сторону голову, а я, банально струсив, отвернулась и пошла в противоположную сторону, стараясь затеряться в толпе. И еще я предпочла не услышать оклика:
— Девушка! Девушка, постойте!
Лишь ускорила шаг, а потом и вовсе спряталась за шумной компанией и скрылась на одной из улиц, что вела в сторону дома.
— Аника! Ну наконец-то! — встретила меня на пороге улыбавшаяся госпожа Ловель. — Пошли ужинать. Детям уже не терпится попробовать твое загадочное безе! Ты не представляешь, скольких трудов мне стоило целый день отгонять их от заветной тарелки!
Мама!
— Тетя Аника!
Дети выбежали ко мне, и я их крепко обняла, целуя в макушки.
— Мама, мы тебя так ждали! — мордашка Леи так и светилась счастьем и предвкушением.
— А у меня для вас сюрприз! Только, чур, есть его только после ужина! — и я протянула им кулек с конфетами.
Их вкус теперь для меня всегда будет отдавать горечью...
Веселый теплый прием разогнал сгустившиеся тучи моего настроения.
«Жизнь продолжается, и она обязательно будет счастливой, пусть и без него, — решила я для себя. — Что-то от этих мужчин у меня сплошные расстройства и разочарования. — Я погладила свой животик. — Одна надежда на тебя, сынок». — И, словно в подтверждение, он толкнулся мне в ладошку, и я улыбнулась.
— Что-то ты сегодня какая-то задумчивая?.. — старушка смотрела на меня участливо. — Какие-то проблемы в оранжерее?
Мы уже пили после ужина ароматный чай с конфетами и приготовленным мной вчера безе. Дети умяли столько, сколько хотели, и сейчас играли в солдатиков Ноэля.
— Нет! Там все хорошо. Просто праздники. Они иногда приносят с собой грусть.
— Понимаю, — женщина на некоторое время задумалась, а потом встрепенулась и даже, кажется, немного порозовела. — А я ведь хотела поделиться с тобой хорошей новостью!
— Да? И чего же вы молчите? Я жду! — искренне улыбнулась я женщине.
— Помнишь мою подругу? Ту, у которой я спрашивала о семействе Форвельер?
— Да, конечно!
Как об этом можно забыть, если именно благодаря ей я узнала адрес Мовельдиков?
— Так вот. Она собирается провести выставку художников и пригласила меня принять в ней участие!
— Это же замечательно! Ваши работы достойны того, чтобы ими любовалось как можно больше людей!
— Спасибо, милая, — зарделась старушка. — Только я хочу выставить и твой портрет. Ты не против? Очень уж там у меня получился красивый свет.
— Конечно, не против. Это же ваша картина, — пожала я плечами, вспоминая, как она просила меня позировать с цветами.
Времени позировать у меня было не очень много, но, несмотря на это, портрет получился очень реалистичным, а лицо на нем будто подсвеченным внутренним светом. Жаль будет, если его кто-то купит. Я бы с удовольствием оставила его себе. Но не говорить же об этом старушке, которая просто в восторге от предстоящего вернисажа. К тому же это для нее хороший способ заработать.
Вечер продолжился в уютной семейной атмосфере, но первых лучей солнца мы в этот раз не дождались. Просто свалились от усталости и заснули где-то в третьем часу ночи. Телевизоров, чтобы отогнать дремоту и развлечь, здесь не было, а шататься всю ночь по городу не было никакого желания. Будем надеяться, что Пресветлый услышит народные призывы и без нашего в них участия.
Интерлюдия первая. Этьен
Мужчина сидел в своем кабинете, перебирал донесения о ситуации на границе между королевствами Ревной и Триной, слушал отчет о тринских шпионах, которые отчего-то в последнее время слишком сильно активизировались на территории Аллирии, но мыслями нет-нет, да и соскальзывал на одну занимательную особу, с которой его свела судьба. Не вмешайся девушка тогда, сегодня он бы не листал эти отчеты.
Элементарная благодарность требовала найти Анику и вознаградить за спасение своей жизни. Хотя... Кому он врет? Дело ведь совсем не в благодарности. Что-то было в этой странной крестьянке.
Тут он хмыкнул — ага, крестьянке, конечно! Докладчик, младший офицер тайной службы, запнулся, не зная, как это расценивать.
— Продолжайте, Кардис. Не обращайте внимания, — мужчина постарался сосредоточиться на докладчике.
— Так вот, из донесений наших агентов становится ясно, что тринцы что-то усиленно ищут на нашей территории, — и многозначительно помолчав, добавил: — Или кого-то.
— Так что-то или кого-то? — сердито свел брови к переносице Этьен. Он не любил, когда его подчиненные пытались набивать цену себе и информации. Этого ему и в светской жизни хватало.
Подчиненный замялся:
— Мы пока не поняли.
— То есть?
— Ищут какую-то Ревнскую розу. Но вы же знаете их витиеватый слог. Это может быть в равной степени как какой-то редкий предмет или артефакт, так и человек.
