еще скажет. Он уже намекнул об этом.
— Успокойтесь, Джонни. Том — благородный человек. Поверьте мне, он отлично все понимает и никогда не сделает ничего дурного. Мы часто бываем несправедливы по отношению к неграм. Я уверяю вас, Джонни, что все будет в порядке. Том знает, как белые могут расценить этот факт, он никогда никому не скажет.
— А если? — спросил Джон Керр.
— Если не верить людям, — сказала Джерри, — очень трудно жить. Вы поверьте, Джонни, вам будет покойно на душе. Вы ничего дурного не сделали, ни у кого не украли, никого не убили. Чего вам бояться?
Джон Керр с усмешкой посмотрел на Джерри:
— Вы совсем не знаете жизни, Джерри. Ее бури и ураганы пронеслись над вами, не причинив вам никакого вреда.
— Я в тридцать лет поседела, — сказала Джерри. — Меня хлестали ветры.
— Вы счастливы, Джерри?
Он машинально задал ей этот вопрос. Его совсем не интересовала ее жизнь. Он готов был с одинаковым равнодушием выслушать любой ее ответ. Но она сказала неожиданное:
— Несчастлив тот, кто испугался жизненных бурь.
Он вздрогнул, это задело его самолюбие. Злое чувство и ненависть к этой женщине опять овладели им.
— А вы уверены, — спросил он, — что я не остался бы жить без этой операции?
— Да. Вы уже были почти мертвецом.
— Этого теперь доказать нельзя, — язвительно сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Но я предпочел бы умереть, чем таким образом спастись. Я не благодарю вас за такое спасение.
Джерри внезапно поднялась и строго оборвала человека с наглой, жестокой улыбкой:
— Я прошу вас немедленно оставить мой дом! Уходите!
Ему вдруг стало стыдно. Он опустил глаза и хотел что-то сказать, но растерялся и не находил слов.
Она отвернулась к окну и ждала, когда он выйдет. Когда захлопнулась дверь и стихли удаляющиеся шаги Джона Керра, Джерри устало опустилась на диван.
4
Джон Керр возвращался домой в растерянности и тревоге. На душе было такое состояние, будто врачи сказали ему, что он заболел смертельной болезнью, от которой нельзя излечиться и нужно ждать смерти.
С каждым днем он становился мрачнее и раздражительнее. Дома капризничал, постоянно выражал недовольство прислугой, потерял аппетит, и все, что подавалось к столу, казалось ему невкусным, не так приготовленным, как ему хотелось бы. Приходя в контору, он кричал на клерков, распекал всех, кто попадался на глаза. Из клуба возвращался рано, а часто совсем не ходил туда и отсиживался у себя в кабинете.
Еще одна перемена в поведении Джона Керра поразила и удивила всех, кто знал его близко. Он стал необычайно ласков с женой, которую совсем не любил а на которой женился только из-за солидного приданого. Об этом знали все, и, как ни старался раньше Джон Керр внешне сохранить приличия в супружеских отношениях, нельзя было скрыть той пропасти, которая разделяла супругов.
Жена не принимала эту перемену всерьез, что вызывало раздражение у мужа. Неожиданно для всех он стал много внимания уделять детям, которых до этого времени почти не замечал. Теперь он сам покупал им дорогие игрушки, возился с ними, часами играл в комнатах и в саду.
Но ничто не успокаивало Джона Керра и ни на минуту не отвлекало от главной мысли, которая присутствовала в нем ежесекундно и сверлила мозг. Часто ему казалось, что все уже знают его тайну и подозрительно косятся на него. Даже у прислуги нет былого почтения. А у клерков, даже у самых старательных и преданных, исчезло подобострастие, с каким они раньше встречали своего шефа. И жена, и дети, казалось, относились к нему подозрительно, они как будто с насмешкой переносили его ласки и терпели все прихоти, как терпят капризы больного.
Перемены в жизни Джона Керра были более существенные. Он это хорошо заметил на последних заседаниях правления акционеров. Если раньше с ним спорили, а Симменс и Джексон позволяли себе кричать, то в последнее время к Джону Керру были снисходительны и уступали ему без крика. А этот толстяк Симменс даже сказал Джону за коктейлем:
— Тебе надо отдохнуть, старина. Ты много работаешь, побледнел и осунулся.
— Я здоров как бык, — твердо сказал Джон. — С чего ты взял, что я ослабел?
— Мне так показалось.
Он засмеялся и ушел, оставив Джона Керра одного за столиком.
Жизнь становилась невыносимой. Надо было что-то предпринимать, пока не произошло взрыва, пока не появился этот черный тип, как мысленно называл Джон Керр Тома. Сознание того, что негр жил в этом же городе, не давало ни минуты покоя Джону Керру. Почти год он боролся с самим собой, старался жить так же, как жил до встречи с Томом, но не мог и чувствовал, что не сможет до тех пор, пока негр остается здесь, поблизости.
Весной Джон Керр решил действовать. Он отправил жену путешествовать по Европе, а сам, сославшись на занятость делами фирмы, остался в городе, чтобы реализовать задуманный им план.
Однажды в воскресный день Джон Керр сел в машину и поехал за город. Выехав в сторону порта, он объездными путями перебирался с одной автострады на другую и долго искал ту бензоколонку, у которой в прошлом году останавливался Стэнли и где они встретились с негром.
Кажется, это было здесь, за этим мостом направо. Он сбавил скорость, съехал на правую сторону дороги и стал присматриваться к окрестностям. Через два-три километра показалась бензоколонка. Машина сошла с магистрали, плавно покатилась по узкой дорожке к заправочному пункту и остановилась.
В ту же минуту Джон Керр увидел Тома, который, улыбаясь и кланяясь, торопился к машине.
— Здравствуйте, мистер, — привычно сказал Том. Взглянув на того, кто сидел в машине, и сразу узнав Джона Керра, он еще радушнее заулыбался.
— О-о, мистер Керр! Очень рад, что вы приезжаете к нашей колонке. Я сию минуту, мистер Керр.
Джон Керр, сохраняя спокойствие и улыбаясь, сделал жест рукой, подзывая к себе Тома. Негр с радостью приблизился к машине и с почтением поклонился.
— Послушай меня, Том, — ласковым голосом заговорил Джон Керр, незаметно оглянувшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет. — Мне нужно с тобой поговорить по очень важному делу.
— Я слушаю вас, мистер Керр, — ответил Том, сверкая белыми зубами.
— Не здесь, — сказал Джон Керр. — Это серьезный разговор. Я хочу встретиться с тобой, чтобы белые не видели нас вместе. Ты понимаешь меня?
— Я понимаю, мистер Керр, — с серьезным видом сказал Том. — Я очень хорошо понимаю.
Он еще раз поклонился и отступил несколько шагов от машины.
— Где ты живешь? —
