талисман, притягивающий к поверхности драгоценные жилы земли. Единственным условием безупречной работы артефакта было то, что его не должна касаться женская рука. Всё это я выяснил из книг. Остальное мне поведал наш уважаемый гость.
В течение многих поколений талисман переходил от отца к сыну вместе с титулом и мечом их далёкого предка. Амират процветал, и ничто не предвещало беды. А потом к власти пришёл Адалет. Трудно сказать, отчего так произошло, но жёны, наложницы и рабыни исправно рожали амиру крепких, здоровых дочерей, и ни одна из них не подарила ему сына. Адалет приводил в свой дом новых женщин, посещал храмы, приглашал целителей…
Время шло, долгожданный наследник всё не появлялся на свет. Передача же артефакта в руки правителя другой крови грозило разрушением благополучия страны. Естественно, амир искал любых путей к тому, чтобы исправить дело, а кто ищет, тот непременно находит.
Однажды в его замок приехал весьма необычный юноша. Он был молод, очень хорош собой и притом могуществом превосходил всех известных Адалету магов. Этот дивный кудесник взялся помочь там, где прочие были бессильны. Он внёс изменения в древний талисман, исказил линии судьбы и телесные контуры одной из амировых дочерей — и девушка двадцати кругов от роду превратилась в юношу тринадцати кругов. Но чтобы поддерживать действие заклятья, следовало постоянно подпитывать повреждённый талисман жизненной силой. Маг предложил привязать к талисману жизнь младшей жены Адалета, амир без тени сомнения согласился, и уже на следующий день смог представить воинам своего наследника.
Чтобы избежать пересудов и сплетен, людям было сказано, что амираэн столь долго не покидал женской половины замка из-за слабости здоровья. Казалось бы, амир получил желаемое, но совершённое колдовство не принесло ему счастья. С детства приученная к скромности и смирению, привыкшая к тихой жизни за высокими стенами замка, Идрис изменилась телом, но не нравом. Амир Адалет был весьма разочарован жалким подобием сына, которое получил в результате тёмного колдовства.
Между тем оказалось, что жизнь хранительницы талисмана сгорает, как свеча на ветру. За каждый круг жизни заколдованного сына она расплачивалась десятком своих собственных кругов. Это мало заботило Адалета до тех пор, пока хранительницей не была вынуждена стать его старшая и любимая жена. Не желая потерять и её, Адалет велел разыскать и привести к нему мага, изменившего талисман. Тот явился, но сказал, что колдовство уже свершилось и остановить действие проклятия нельзя. Можно лишь передать его другой женщине, например, жене самого амираэна. И лучше, если эта несчастная будет обладать даром силы: тогда она не умрёт, а просто будет вытягивать силу жизни из всего, к чему прикоснётся.
— Какая трогательная забота, — промолвил Радогост тоном, не предвещающим ничего хорошего. — Только Адалет ошибся, моя дочь не маг. И я не позволю ей принимать подобные подарки.
— Да это уже и не требуется, — ответил ему Гардемир совершенно спокойно. — Талисман больше не работает, госпожа старшая амирани умерла.
Примечания:
* Строго говоря, Пригляд - не маг, а человек с даром силы: он может только лечить, зачастую даже не понимая, как у него это получается. Маг - это тот, кто не только имеет дар, но способен к тому же управлять им и контролировать его проявления.
** Абрек — человек, ушедший в горы, живущий вне власти и закона, ведущий партизанско-разбойничий образ жизни; первоначально — кавказский горец, изгнанный родом из своей среды за преступление, обычно убийство.
*** Плеонаст - устаревшее название железосодержащей шпинели, чёрный непрозрачный камень, не являющийся драгоценным.
Каждому своё
Князь Радогост поднялся со своего места, сложил руки на груди и принялся мерить приёмную неторопливыми шагами.
— Рад слышать, что талисман отныне безопасен, — сказал он наконец. — Но послушай, Гардемир, верно ли я понимаю, что моя дочь была благополучно обручена с другой девицей, да ещё и зачарованной? Я хотел бы по возможности уберечь свою семью от лишних пересудов и сплетен, эта история не должна выйти за околицу Ольховца. Кроме того, мне хочется быть уверенным, что Усладе не грозит опасность. Думаю, до прояснения отношений с кравотынцами её следует отослать в монастырь при храме Небесных вод.
— Людьми амира это может быть воспринято, как оскорбление, — отозвался Гардемир. — Обручальный обряд был проведён по всем правилам, хоть и не получил должного завершения, и девушка уже обещана семье Адалета. Служители храма заверили клятвы, принесённые в присутствии высших сил…
— Уверен, высшим силам безразличны клятвы, которые даются в наших храмах, — заметил князь, — а меня в свою очередь мало беспокоит мнение жрецов. Прежде всего я хочу, чтобы моя дочь осталась жива, а страна — избежала войны. В конце концов, даже постриг лучше могилы, так что если другого пути расторгнуть обручальный обряд нет…
— Не торопитесь, мой князь. Обручение в любом случае не навредит княжне. Мы пока не знаем, как отразилось разрушение талисмана на состоянии амираэна Идриса. Если завершение свадебного обряда возможно, то пусть всё идёт своим чередом. Если же нет, будет легко доказать, что ваша дочь свободна от обязательств и чиста перед высшими силами. Она не приносила никаких клятв. Из соображений безопасности на церемонии в храме её подменяла другая женщина.
— То есть ты знал заранее, что Усладе грозит опасность? И помалкивал?
— Скажем так: подозревал. И поэтому поручил своей дочери на время занять её место, воспользовавшись заклятием Лунной двери, — не моргнув глазом, соврал Гардемир. — В клетке с ухокрылом сидит Краса, а госпожа княжна находится на Задворках, в доме целителя Нортвуда.
— Прекрасно. В таком случае, пусть там и остаётся до тех, пока ситуация не прояснится.
— Боюсь, что это слишком опасно. Есть некоторые проблемы…
— Вот как? В последние дни я чувствую себя в собственном доме, словно в Диком лесу. О чём ещё мне позабыли доложить?
Гардемир неловко заёрзал в кресле.
— Заклятье Лунной двери требует своевременного и грамотного завершения. В противном случае будет нанесён непоправимый вред высшим силовым контурам как источника, так и временного носителя. В силу некоторых обстоятельств завершение заклятья на расстоянии сделалось невозможным, а срок безопасного перехода истёк. Заклятье необходимо завершить как можно скорее.
— Когда именно?
— Нынче, а лучше бы
