Когда они закончили с едой, солнце стояло уже высоко, а на небе не было ни облачка. Перед началом экспедиции хозяин вручил им по два куска грубой козлиной кожи и показал, как завязать ее вокруг икр наподобие обмоток.
— Хорошо защищает от всякой нечисти, — объяснил он, — а ее здесь хватает.
Наконец, снарядившись, они вышли из пещеры. Тропинка, бежавшая вдоль хребта, оказалась сухой, а слой почвы на ней — тонким. По бокам росли могучие деревья, а их ветки украшали плоды всех цветов радуги.
— Здесь как в райском саду, — ахала Финн, глубоко вдыхая волнующий аромат джунглей.
— Это точно, — мрачно подтвердил Уинчестер, — до тех пор, пока не наступите на гремучую змею. Они как раз очень любят этот лес. Укус смертелен. Убивает ровно через девяносто секунд.
— А как они выглядят? — встревожилась Финн.
— Как земля. Заметить их практически невозможно.
— А вы, профессор, большой оптимист, — заметил Билли.
— Сороконожки, гломериды, черные скорпионы, даже ядовитые растения — здесь всего хватает. Слабонервным в джунгли лучше не соваться.
Они шли больше часа, почти все время в гору и в основном по хорошо утоптанным дорожкам. Уинчестер уверял, что это звериные тропы, но Финн сомневалась: несколько раз она замечала следы острого лезвия на кустах.
— А вы не пытались отсюда выбраться? — вдруг спросил Билли. — Ни разу?
— Сначала я подумывал об этом, — откликнулся профессор. — Хотел построить плот и добраться до какого-нибудь оживленного морского пути.
— И что?
— А потом сел и подумал. Я задал себе вопрос: почему все эти люди так и остались жить на острове? Почему я ни разу не видел следов постройки лодки или плота? И пришел к выводу, что в свое время они наверняка пытались уплыть отсюда, но по какой-то причине им это не удалось.
— По какой причине? — быстро спросила Финн.
— Помните такой старый фильм «Мотылек»? — спросил Уинчестер. — О том, как один каторжанин пытался совершить побег с острова Дьявола?
— Да, Стив Маккуин играл француза, а Дастин Хоффман — полуслепого фальшивомонетчика, — вспомнил Билли. — Меня он не очень убедил.
— Я сейчас говорю не об игре актеров, а о попытке бегства с острова.
— Они, кажется, уплыли на мешках, набитых кокосовыми орехами?
— Верно, — кивнул профессор. — Разумеется, эта история не имеет ничего общего с реальностью. Поверьте, на этом проклятом острове орехов хватит на тысячи человек. Вот только никто ими не воспользовался, потому что это невозможно. Все дело в приливах и течениях.
Внезапно джунгли кончились, и путешественники оказались на каменистом отроге высокого, продуваемого всеми ветрами холма. Далеко внизу Финн увидела берег, на который ее выбросил шторм, а в миле от него, в море, пенистые буруны отмечали длинную полосу подводных рифов. Даже сюда доносился грохот разбивающихся о них волн.
— В школе я любил математику, — опять заговорил Уинчестер. — Был одним из тех редких зубрил, которые в самом деле понимают тригонометрию. И уже оказавшись здесь, я просто для интереса соорудил из бамбука теодолит и замерил высоту вон тех валов. Так вот, даже в спокойную погоду она не бывает меньше тридцати футов. А во время отлива и того выше. Никто не сможет пройти над этими рифами даже при полном безветрии, а уж спускать плот с другого, обрывистого берега — это чистое самоубийство.
Билли пристально вглядывался в море, прикрывшись от солнца ладонью.
— Но между рифами должен быть какой-то проход, — возразил он. — Вы же сами рассказывали про корабль адмирала Чжэн Хэ. Он ведь почти не пострадал, и люди спаслись. Значит, проход существует.
— Во время тайфуна, вот в чем проблема.
— Что вы имеете в виду? — не поняла Финн.
Она посмотрела на белую полоску пляжа внизу, потом — на сверкающее море. Глаз не цеплялся ни за что, кроме далекого, тающего в дымке горизонта. Финн вдруг почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной перед лицом этого бесконечного простора. Как страшно, должно быть, жить в таком месте годами. Она повернулась к Уинчестеру, собираясь что-то спросить, но вовремя заметила слезинку в уголке его глаза и промолчала.
— Бывает, я прихожу сюда по ночам, — тихо заговорил профессор, — и часто жалею, что стал биологом, а не астрономом. В ясную погоду тут видно каждую звезду, как будто россыпь бриллиантов на черном бархате.
Они еще постояли молча, погруженные каждый в свои мысли, а потом Уинчестер повернулся и опять направился в джунгли, а Финн и Билли поспешили за ним. Уже по другой тропинке они пошли в глубь острова.
— Что вы имели в виду, когда сказали, что проблема в тайфуне? — задыхаясь от быстрой ходьбы, спросил Билли.
— Нет, «проблема» — неверное слово. — Профессор остановился и повернулся к ним лицом. — Как раз он и спас вам жизни. Вы хорошо разбираетесь в тайфунах?
— Нет.
— Во время них образуется такая штука, как штормовой нагон — подъем воды в эпицентре, иногда высотой с целый холм. Когда он выходит на мелководье или на равнинный берег, случается катастрофа.
— У «Катрины» штормовой нагон достигал двадцати восьми футов, — вставила Финн.
— «Катрина»? Это еще что такое?
— Ураган в Мексиканском заливе, который разрушил Новый Орлеан.
— Не знал, но не удивляюсь, что это случилось, — покивал Уинчестер. — Такого следовало ожидать. Это было ясно всем, кто хоть немного разбирается в ураганах. Но в любом случае двадцать восемь футов — это всего лишь половина того нагона, что принес сюда вас. По моим расчетам, в нем было никак не меньше пятидесяти. Супертайфун.
— Кажется, я поняла, — объявила Финн. — Вы хотите сказать, что штормовой нагон поднимает уровень воды над рифами и судно может проскочить, а потом он отступает, и оно оказывается на мели.
— Примерно так. Весь этот остров похож на громадную крабовую ловушку. Внутрь попасть можно, а выйти уже нельзя. Сами все поймете, когда вскарабкаемся на Подзорную трубу и вы оттуда увидите Чашу.
Прошел еще час. Солнце поднималось все выше и даже через кроны деревьев пекло сильнее и сильнее. По лицам путешественников тек пот, а мухи и москиты сбивались над ними в тучи. Из джунглей, стоящих по обеим сторонам тропинки, доносился несмолкаемый и нестройный шум: шорох ветра в верхушках деревьев, жужжание и треск насекомых, резкие крики десятка экзотических птиц.
Наконец заросли стали заметно редеть, а Уинчестер жестом призвал Билли и Финн к осторожности.
— Не высовывайтесь, — тихо сказал он и пальцем показал на висящий у него на шее бинокль. — Не знаю, есть ли такой же у местных или у японцев, но лучше не рисковать. Не хочу, чтобы нас засекли на вершине.
Осторожно пригнувшись, они опять двинулись вперед и скоро оказались на голой, плавно закругленной макушке холма. Финн глянула вниз и замерла от восторга.
