Узкая полоса от фар освещает серую дорогу, пробивается через густой туман, а по бокам трассы черной стеной возвышаются ели. Так жутко, что даже в салоне все тело морозит.
- Что с тобой?
Замечает мои корявые шевеления Наур. Время упущено и теперь кокетничать с охранником необязательно. Делаю вид, что не услышала вопроса, и переборов лихорадку, успокаиваю тело. Пальцы на руках холодеют и пощипывают.
Подобно фарфоровой статуэтке не шелохнусь, мой взор устремляется вперед. Наур сбавляет скорость у резкого поворота, и я вижу, как сырой туман вспыхивает и становится ярче. Мелкая изморось отчетливо клубится в свете наших фар и в фонарях встречной машины. Наур матерится и жмется к правому краю дороги, однако незнакомый автомобиль не спешит разъезжаться, а тормозит перед седаном охранника.
Наур напрягается и тянется за пистолетом. Я щурюсь от ослепляющих фар, мощных, выставленных на режим дальнего света. Начинают болеть глаза, и я приподнимаю скованные руки, прикрываю лицо. Охранник включает заднюю скорость, бросает взгляд в зеркало:
- Какого?! – орет.
Я взволнованно оборачиваюсь. Позади, нас будто рентгеном просвечивают лампы второй машины.
- Наур…
- Не бойся, я разберусь.
Агрессивный мужчина, с выдернутым на корню чувством страха, открывает дверцу седана и выходит лицом к неизвестности.
Я слышу глухие и грубые мужские голоса, верчусь по сторонам, но фары автомобилей синхронно гаснут. Дурею и вскрикиваю, когда раздается громкий выстрел. Не помня себя, лишь на голых инстинктах двумя руками жму кнопку для разблокировки двери. Толкаю плечом створку и быстро выпрыгиваю к обочине.
Не задерживаясь, бегу сама не знаю куда. Белая мгла не дает возможности нормально ориентироваться. Спускаюсь с высокой трассы, под ногами шуршит сухая трава, и хрустят ветки.
А я бегу, бегу, еле различая толстые стволы хвойных деревьев. Запыхаясь, трясусь от холода. Чем дальше в лес, тем прозрачнее становится туман, и на его место приходит темнота. Устаю, плетусь, запинаясь об могучие корневища. Поднимаю глаза к небу, но пушистые ветви надежно скрывают звезды и луну. Кажется, я заблудилась.
То ли крякаю, то ли икаю, останавливаюсь, прижимаюсь спиной к дереву. Растерянно пялюсь по сторонам, а фантазия уже рисует в каждом кустике и тени самых кровожадных чудовищ. Всхлипываю, кусаю губы, пытаюсь освободиться от наручников, не получается. Интересно, а здесь есть волки? А медведи? Как страшно…
- Валерия!
Внезапно я слышу голос Богдана. Далеко-далеко и как-то неестественно.
Наверное, я тоже сошла с ума как Наур!
Пискнув, подпрыгиваю на месте и опять куда-то иду. Зов повторяется потом еще и еще.
- Ау! – рискую, но отвечаю.
Замешкавшись возле бурелома, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и решаю двигаться на голос. Мои волосы и курточка намокают от влажного и слякотного воздуха. Топаю по опавшим иголкам, снова повторяя имя Царёва. Вскоре я замечаю несколько темных фигур и узнаю в одной образ Богдана.
- Ты настоящий?
- Да, Валерия Михайловна.
Точно настоящий. Истошно завопив, кидаюсь к Богдану, а ноги не слушаются. Падаю на коленки, хочу подняться, не успеваю. Царёв быстрее подлетает ко мне, берет за плечи.
- Посмотри на меня, Валерия. – И я вся в расстройствах задираю голову, а Богдан встревоженно не сводит глаз. – Теперь все хорошо, я рядом.
Крепко прижимает к себе, обнимает, а я никак не могу перестать плакать. На этот раз от облегчения. Богдан отстраняется, вытирает теплыми ладонями с моего лица слезы и сопли, тише продолжает:
- Валерия, скажи, Наур обижал тебя? Тронул?
- Нет, до этого не дошло. – Искренне доверяю и отвечаю правду. – Он невменяемый. Ты знал?
- И подумать не мог. – Опускает взгляд к наручникам, хмурится и обращается к наемнику, - Денис, подай ключ.
- У тебя есть ключи?
- Конечно, я же и покупал их.
Освободив от оков, Царёв поднимает меня на руки и уносит обратно к трассе. Я вижу брошенный седан охранника, но самого Наура и след простыл. Богдан усаживает меня в серебристый Мерседес, обойдя авто, присоединяется. Утыкаюсь носом в его плечо.
Павел заводит мотор.
Нельзя бы спрашивать, однако меня коробит участь Наура и вердикт мужчины, что сейчас гладит меня по волосам. Ощущая теплоту и уют, вошкаюсь, с ногами забираюсь на сиденье. Водитель давит на газ и двигается прочь от этого страшного места.
- Богдан, а что теперь будет с Науром?
- Зверью, звериная участь.
- Ты убил его?
- Нет, но хотел… я оттащил его поглубже в лес и привязал к дереву. Если ему удастся спастись, он выживет.
- Я слышала выстрел.
- Не волнуйся, никто не пострадал.
Минуя трассу, сворачиваем не в город, а в сектор элитных особняков. Водитель глушит авто у дома Царёва. Вместе с Богданом выходим из машины. Шагаем во двор.
- Я не рассказал твоим родителям о пропаже. Они спят и не в курсе.
- Правильно.
На территории Царёва тишь да гладь. И я рада, что Богдан сохранил втайне беду, приключившуюся со мной. Мама и папа точно не выдержали бы такого удара.
Внутри дома я переодеваюсь в чистое, долго отогреваюсь в ванной. На часах давно за полночь, а сна ни в одном глазу. Богдан заявляет, что с этого дня я буду проживать исключительно в его комнате, для душевного спокойствия Царёва. Вытираю мокрые волосы полотенцем, прохожу по спальне и ложусь на постель рядом с Богданом.
- Признаться, твое Взл пос пол, Валерия Михайловна, заставило меня призадуматься минут на пять точно.
- Я уже потеряла надежду и не рассчитывала, что ты прочтешь эту надпись.
- Ну как же, Валерия? Ты молодец, не растерялась. Если бы не послание вряд ли мне удалось так быстро вас вычислить.
- Послание, начирканное тараканьим мелком на стене… господи…
Враз смеемся с Богданом. Обмякаю в его объятьях и закрываю глаза.
Когда я вяло моргаю и лениво потягиваюсь в комнате уже светло. Нежусь в комфорте шелковых перин, и сегодняшнее утро кажется мне особенно приятным. Хлопаю рукой по соседней половине кровати, но Богдана не нахожу. Очевидно, миллионер, как всегда, ни свет ни заря отправился в офис.
Приподнимаясь на локтях, поворачиваюсь к окну, сквозь портьеры и тюль, замечаю странно-белое небо. Встаю с постели, еще сонно шаркаю ногами к стеклу, отодвигая шторы, ахаю. Выпал первый снег, усеяв деревья в саду и землю. Так красиво.
Любуюсь подарком природы, перевожу внимание с заснеженного фонтана вправо и глазам своим не верю. Хмурюсь, дергаюсь, наваливаюсь на подоконник.
