сама разбирается со своим наречённым. Я при всем своем желании не смогу сыграть в этом плане ее роль. Хоть убейте.
— Кого ты обманываешь?! — прошипела она. — Можешь говорить другим, что хочешь, но я вижу тебя насквозь. Он нравится тебе!
Да у нее косоглазие на оба глаза!
— А знаешь, что он вовсе не тот, кем кажется?! — прошипела она, точно змея. В сиреневых глазах мелькнули искры безумия.
О раздвоении личности Дарко я и без нее догадывалась. Точнее о его лицемерии. Но послушать бы не помешало.
— И кто же?!
— Он темный, София, — вот это очень опасное заявление. Я бы даже сказала подсудное.
— Тебе от ревности совсем голову снесло?! Думай, что говоришь, или твой язык заведет тебя туда, откуда даже высокопоставленные родственнички не вытащат!
Листьера как-то странно усмехнулась.
— Ты не знаешь, да?
— Не знаю чего?! — она начинала уже бесить.
— У Дарко черная чешуя. То есть не сейчас. Но будет. Поверь. Я знаю, о чем говорю. Он — безумец.
— По-моему, безумна ты, Листьера.
— Не веришь мне, посмотри сама! И подумай, как следует, за кого собралась замуж, — выдала она, впихнув мне в грудь сверток с такой силой, что я даже пошатнулась, и метнулась прочь.
Хотела швырнуть ей его в спину и осыпать проклятиями, но остановилась в последний момент.
Поглядела на плотную шуршащую бумагу и задумалась. Может, все-таки, стоит?
А что, если там внутри какая-нибудь гадость?!
Нужно просканировать эту вещицу магией, но потом, а сейчас пора спешить на занятие, если не хочу стоять с виноватым видом все два часа.
Фароил Тез Комо что-то нудно рассказывал. Я очень старалась его слушать, но то и дело уходила в мысли.
Думала о том, что сказала Листьера касательно Дарко.
Да бред же! С чего вдруг ему быть черной масти? Это больше похоже на абсурд или выдумку ревнивицы.
Но опять-таки такими вещами не шутят.
Я и сама замечала за драконопринцем странности. Но нет! Не до такой степени!
Покосилась на сверток, припрятанный в сумке и понадеялась, что из него ничего гадкого не выскочит. Поскольку сама сканировать не умею, попросила соседку сделать это для меня. Она сказала, что там какие-то писания.
Что ж. В чернила яд тоже добавляют.
Перепроверю тысячу раз, потом открою. Может быть.
А еще лучше попрошу Стефана проверить сверток все возможными способами, и только потом рискну. Кстати, где Ло-Сент. Почему его до сих пор нет?
К концу лекции он так и не появился, у девчонок появились вопросы к профессору и они решили задержаться.
Идти одной в обеденный зал совсем не хотелось, и я решила, что прогуляться в сторону ректората не плохая мысль. Может встречу по пути Стефана, но ближе чем на двадцать метров к двери Диргара не подойду.
В самом деле, зачем Ло-Сент понадобился ректору?
Дурное предчувствие атаковало сильнее и стало уже походить на наваждение. Словно все внутри кричало: «Беги или не успеешь».
И я побежала, но тут же напоролась на чью-то грудь, да так, что отлетела бы, если бы этот кто-то не удержал.
Святая Инея, за что ты так со мной?
Дарко.
Хотя, если подумать, только в него я и влетаю с разбега. Может вообще перейти на шаг улитки от греха подальше?
Глава 24. Стефан
— Софи? — шепчет он, растеряно глядя мне в глаза, будто видит в первый раз.
Секунда, и между нами метр. Я чуть не выломала себе спину, вырываясь из вынужденных объятий.
Лоб тоже болит, но тереть я его не буду. Не покажу ни толики боли или слабости этому засранцу.
— Я не хочу сейчас с тобой говорить! — выпалила я прежде, чем из противного рта выльется еще хоть слово.
— Софи…
— И видеть тебя тоже не хочу!
Тишина. Но уходить не собирается. Я на него не смотрю, поэтому не знаю, что он там переживает. Но, кажется, догадываюсь….
— Ты, в самом деле, меня так ненавидишь?!
Слова доносятся надрывисто, болезненно.
— А ты чего ожидал?! — спрашиваю я.
Поднимаю полные презрения глаза, чтобы взглянуть в его самодовольное лицо, и замираю, натыкаясь на кровоточащие раны.
Нет, Дарко цел, на нем нет ни одного физического повреждения, но я вижу десятки внутренних. Ему больно, и я хочу сделать больнее.
— Да, я тебя ненавижу. Каждой клеточкой своей души. Меня бросает в дрожь даже от звука твоего голоса, даже от взгляда на тебя, даже от мыслей. Потому прошу, до помолвки держись от меня подальше. Дай успокоиться или я наложу на себя руки ещё до брачной ночи!
Каждое слово прожигает в нем новую дыру. Она сочится алой густой кровью, щиплет, саднит, но он терпит.
Жду, когда лопнет последняя струна.
Что сделает? Наорет? Ударит?
Меня? Стену?
Просто отступает назад. Пятится, не спуская с меня разбитого в дребезги взгляда. Глаза сухи, как пустыня, но мне и не надо слез. Я и так знаю, что ломаю ему кости.
Отчего-то в этот самый момент понимаю все, что он чувствует, каждую его мысль. И мне должно растеряться, сокрушиться от осознания, что драконопринц в меня по уши влюблён, но все чего я сейчас желаю — это наказать его. Жестче.
Может, это у меня чешуя чёрная?
Тьфу ты, я же не дракон!
Дарко уходит, не оборачиваясь, и лишь тогда я начинаю приходить в себя. Да так, что приходится опереться руками на колени, а спиной припасть к сиене, ибо ноги уже не держат.
Всю трясёт. Я не могу нормально дышать и попросту заглатываю воздух. Жадно. Нервно. Не могу понять, что со мной. Не могу разобрать ни единой собственной мысли, ни чувств.
Стою так, Инея знает, сколько времени, пока на виду не появляется Тьюдо.
— Что ты здесь делаешь, София? Разве у тебя нет занятий?
— Есть, — отзываясь я, отлепляясь от стены.
Мне нужно еще пару секунд, чтобы собраться и окончательно прийти в себя. Твердый взгляд Марша требует незамедлительных дальнейших объяснений.
— Я искала Стефана. Его вызвали к ректору перед уроком фитологии, и до сих пор его нет. Все беспокоятся.
Толика эмоций, мелькнувшая на лице Тьюдо, мне совсем не понравились.
— Стефан на занятия не придет. Можешь возвращаться, — только и сказал он, уведя глаза.
— Почему?
Испытывать терпенье Марша уже не впервой, потому рискну продолжить.
Ему не понравился вопрос. Не то, что я вообще его задала, а то, что последующий ответ не хочется давать.
— Он арестован. За нападение на тебя в лабиринте.
— Нет! — слишком бурная реакция, непозволительная Зеркалу. Но дальше
