За окном от срывающегося ветра шумели ветвистые верхушки деревьев. Несколько веток царапало стекло, придавая нашему разговору особую мрачность. Я молчал. Феликс молчал. Каждый о своем.
— Почему ты молчал столько лет? — посмотрел другу в глаза, а тот прищурился и скорчился как будто от боли.
— Ты себя видел вообще? Какие могут быть разговоры, когда ты практически хоронишь себя каждый год, как только наступает ТО САМОЕ время. Зачем мне лишний раз погружать тебя в ад?
Ответ не был лишен смысла. Теребить старые раны неприятно. Вполне логично, что Феликс решил умолчать о подробностях. Но почему меня рвало на части от всего, что услышал?
Я давно не дышал полной грудью. Давно не радовался мелочам, только с появлением своей девочки жизнь заиграла другими красками. Складывалось ощущение, что я просто запрещал себе жить. Глушил любые проявления счастья. А с ней не смог заглушить. С ней все было иначе, все как будто не так. Острее. Живее. Она вдохнула в меня жизнь, а я не смог уберечь. Не смог дать ей самого основного — безопасность.
— В конечном итоге я все равно в аду. Макс вернулся. Настя у него, а я на долбанных развалинах.
Опустил голову в раскрытые ладони и застонал от тянущей боли в груди. Это все уже осточертело мне. По самую глотку сидит и душит.
— В смысле, мать твою?! — Феликс подскочил на койке, а потом заскулил. — Блядство!
— Вот так, не умер он. Не убил я его тогда. А теперь у нас есть сочные и спелые плоды в лице похищения Насти.
— Надо поднять наших, Каин. Эту суку надо душить, — Феликс скинул с ебя одеяло и критично осмотрел перебинтованное тело. — СУКА!
Ему сейчас осталось только поднять наших и кого-то душить, чтобы навсегда остаться прикованным к кровати.
— Нет. Ты с ума сошел? В твоем состоянии… Я сам поеду на встречу. Мне не нужно еще большие жертвы. Но и потерять свою жену я не могу. Все решу сам, — рвано выдал.
Если с ее головы упадет хоть волос, я удушу его. Нет, удушу я его в любом случае. Без вариантов.
— Прости. Это было неправильно.
— Забей, я все понимаю, друг. И мне стоило рассказать это раньше. Чтобы не было…вот такого.
35
КАИН
Ответы Феликса, его откровения казались вполне логичными и складными. Я интуитивно чувствовал, что он правду говорил, хоть и чесались руки навалять этому дебилу самонадеянному.
Не лежи он на больничной койке в плачевном состоянии, так бы и сделал. Я солгу, если скажу, что Максу не удалось посеять в моем сознании зерно сомнения, но мне не хотелось верить в то, что Феликс мог предать, что он мог солгать и что все это случилось по его вине.
Противный червячок выгрызал внутренности, раз за разом подкидывая мне пищу для размышлений в виде всплывающих в воспоминаниях слова Макса тогда, больше десяти лет назад и сейчас, когда он восстал из мертвых.
Что-то не клеилось, что-то в его голосе. Он чуть не убил Феликса, не задумываясь даже, практически отправил последнего на тот свет. Вернулся отомстить? Логично и вполне объяснимо, если бы не одно «НО». Настя была в его руках, и он мог сделать с ней все, что заблагорассудится, потребовать от меня все, что ему захочется, но единственное, о чем он попросил — ждать. Зачем?
Я продолжал поиски жены, тихо, неофициально, напрягал должников, но все как один твердили, что ничего поделать не могут. Макс и Настя словно сквозь землю провалились. Опрос персонала больницы, просмотры видео с камер не дали ровным счетом нихрена. Никто ничего не видел и не знал. С другой стороны, оно и понятно, в общем-то, Макс был одним из первоклассных спецов и даже с годами вряд ли растерял сноровку.
Сообщение с неизвестного номера пришло спустя три дня после разговора с Феликсом, Макс, ублюдок, знал, как довести меня до помутнения рассудка. В сообщении был только адрес и предупреждение не тащить за собой хвост. По всем законам логики я должен был послать его по одному известному адресу и явиться на место встречи в полном обмундировании и группой захвата за спиной, только любые доводы летели к чертям собачьим, когда дело касалось моей жены.
Я не знал, что может выкинуть вернувшийся отомстить псих, он чуть не угробил Феликса и ему ничего не стоило сделать тоже самое с Настей. Я отправился к нему на встречу один, без поддержки, только с пистолетом за пазухой. С каждым километром, приближающим меня к цели, я напрягался все сильнее, стискивая зубы до противного, режущего слух скрежета.
Гнал по трасе, с силой давя на газ, стрелка на спидометре перевалила за двести, в висках отчетливо стучал пульс, а я только и мог, что повторять себе: я успею, я вытащу ее. И когда оказался в пункте назначения, подумал, что ошибся адресом. Небольшой поселок и несколько обветшалых домиков, окруженных лесом. Ни охраны, ни ограждений толковых, ничего, крое деревянных калиток, не способных воспрепятствовать чужаку. Наматывал круги вокруг, не понимая, куда ехать дальше. Не врываться же в каждый дом, в поисках жены.
Я трижды объехал территорию прежде, чем заметил знакомую фигуру в одном из дворов. В висках застучало сильнее прежнего, руки непроизвольно стиснули руль до скрипа. Мое прошло сейчас смотрело на меня сквозь тонированное стекло автомобиля. Смотрело пристально, точно зная, кто за рулем. Я затормозил резко, настолько, что визг шин разнесся по всей округе. Не помня себя от ярости и нетерпения, выскочил из машины и рванул к стоящему за калиткой «мертвому» предателю. Он даже с места не сдвинулся, стоял истуканом, сложив руки на груди и ухмылялся, вперив в меня насмешливый взгляд.
— Где она, мать твою? — вихрем налетел на бывшего друга, хватая того за грудки и прибивая к стоящей позади, обшарпанной стене. Он не боялся, продолжал насмехаться, молча, взглядом. Даже вырваться не пытался, словно был уверен, что не трону. Зря. Я готов был размазать его по этой самой стене, потому что он посягнул на самое дорогое, что у меня было — на мою женщину. — Я спрашиваю, где она? — удерживая его одной рукой, вынул пистолет и нажав на курок, снял пистолет с предохранителя.
— А ты не меняешься, что, снова-здорова?
— На этот раз я позабочусь о том, чтобы ты не вернулся, — приставил дуло ствола к его подбородку.
— Руслан, нет! — я ушам своим не поверил, звонкий голос донесся из-за спины. Родной. Знакомый. Я даже подумал, что мне почудилось, что совсем уже крышей по5езал на фоне недосыпания и переживаний за жену. Продолжил удерживать Макса, пока все не повторилось: — Руслан!
И я словно в прострации какой-то оказался, ноги стали ватными и практически перестали держать, облегчение накатило огромной волной, сметая нахрен все на своем пути. Только сейчас Макс позволил себе оттолкнуть меня, но больше он ничего не предпринимал. С большим усилием мне удалось обернуться, я боялся, боялся, что мне показалось, что все это мираж и вот сейчас я повернусь, а ее здесь не окажется. А может мне и вовсе уже по башке заехали, и я лежу где в безсознанке и брежу.
